Проклятая мечта (СИ)

Они вышли на набережную, залитую золотым солнцем. Морские волны с шипением ударялись об камни, оставляя на них белую пену, а потом возвращались обратно. Над сине-зеленой водой истошно вопили белые чайки. Где-то в отдалении раздавалась брань матросов и портовых грузчиков.

— Закрой ушки, — попросил Наоки. — Они слишком нежны для таких слов.

— Пустое, — Дейна отмахнулась. Остановившись, она впилась в лицо юноши внимательным, нетерпеливым взглядом. — Почему?

— Не понимаю, о чем ты, — он искренне удивился. — Каждого из нас может бросить в тюрьму инквизиция. С молчаливого согласия короля.

Дейна быстро кивнула.

— И сжечь на костре. Да, знаю. Но…

И, вздохнув, она выложила ему историю про убитую Элизабет, банду то ли разбойников, то ли мятежников, собственный визит к герцогу Виенто. Про ночь в его поместье она промолчала. Слухи по маленькому городу разносятся быстро. Чуть что пойдет не так, и прощай репутация приличной девушки.

Выражение лица Наоки постоянно менялось, когда он слушал сбивчивый рассказ о подлости, совершенной ради верности, и, кажется, юноша понял про ночь в поместье герцога. Но не стал уточнять.

— Говоришь, Элизабет убили стрелой в шею? — переспросил он задумчиво.

— Да!

— Не хочу делать поспешных выводов, но на меня напали так же. Сперва оглушили, потом пырнули чем-то острым в руку. Видать, кинжалом. Наверное, метили в грудь, но их спугнули.

Сердце девушки замерло от ужаса.

— Как же так?!

— А вот так, — взгляд юного рантеранца стал жестким. — Идет война, Дайна. Рантеранцев ненавидят в Нордении. Норденийцев ненавидят в Рантеране. И это будет продолжаться очень долгое время, пока один из королей не одержит победу.

Дейна судорожно вздохнула и прижала прохладные ладоин к горящим щекам.

— Я хочу остановить эту чудовищную войну! — выпалила она.

— Что? Нет!

— В мире не должно проливаться крови женщин и детей, это чудовищно!

— Это война! Так было, есть и будет!

Она с удивлением смотрела на его лицо, искаженное болью и гневом, все сильнее понимая, что перед ней стоит совсем не тот добрый мальчик Наоки, которого она встретила в двенадцать лет. Душа сжалась от печали и тоски, на глаза навернулись слезы.

— Наоки, неужели ты выступаешь за эти чудовищные злодеяния?

— Нет, — он покачал головой, а потом притих, подбирая верные слова. — Только кому какое дело до наших желаний и чувств? Короли будут воевать, а потом разбираться, кто прав, а кто нет. Нас к тому времени не останется в живых.

— Неправда! — она топнула ногой, в отчаянии чувствуя, как щеки заливает злой румянец. — Ты жесток!

— Я правдив, Дейна. И я… Люблю тебя.

Слова ударили ее в грудь, в самое сердце. Оглушенная ими девушка долго стояла на месте, не в силах поверить услышанному. Скажи это Наоки до разговоров о войне, она была бы счастлива, но теперь чувствовала смятение, тревогу, холодную пустоту. Что теперь делать — разделить жизнь, кров и постель с врагом, презирающим ее народ?

Он развернулся и пошел прочь быстрыми, торопливыми шагами.

— Наоки! — жалобно крикнула ему вслед Дейна, протягивая бессильно руку.

Наоки Сино не обернулся и не остановился.

Глава 14.2. Летние поцелуи

Целый месяц после признания Наоки Дейна честно пыталась сдерживать слезы, обиды и боль. Потому что ее мать и зачастившая в гости бабушка терпеть не могли чужих несчастий и только обсуждали свои невзгоды. Боль юной девушки была для них смешной и глупой. Так что Дейна держала язык за зубами, помогала матери по дому, а в свободное время отрабатывала магию. И только сейчас она невольно подумала, насколько ее жизнь скучна.

— Матушка, мы могли бы поехать на южные острова? — спросила она однажды, словно невзначай.

— Нам, северянам, это ни к чему. Слишком у нас бледная кожа, — вздохнула Лилиана, склонившись над горой посуды в железном тазу. — Да и денег мало.

— Но ты же продаешь свои зелья.

— Конечно. А откуда, ты думаешь, у нас берется новая красивая одежда и вкусная пища? — мрачно усмехнулась мать и посмотрела на Дейну то ли оценивающе, то ли недовольно. — Пора бы тебе узнать цену деньгам.

— Не вы ли, матушка, твердили, что моя главная ценность в учебе и магии?

— Разумеется. Но тогда ты была мала, а сейчас повзрослела. Я договорилась с пекарем Сино — будешь у него подмастерьем.

— Что?! — вскричала Дейна, пораженная до глубины души. — Матушка, кто подменил вас? Вы сами утверждали, что моим белым и нежным рукам не пойдут на пользу ожоги?

— Я заблуждалась, — сказала Лилиана, чуть помолчав. — Пойми меня правильно, Дейна, ты слишком взрослая, чтобы праздно проводить время. Если я не выдала тебя замуж, то лишь потому, что хочу помощи.

У Дейны потемнело перед глазами, она прислонилась к холодной каменной стене, с ужасом глядя на мать.

— Замуж? Я обучаюсь магии!

— Да, дочь. И снова, потому что я тебе позволяю эту вольность.

Прежняя Дейна, маленькая, неопытная и незрелая, расплакалась бы и устроила скандал, во многом уподобившись своему забытому отцу. Но нынешняя Дейна сумела это пережить. Сглотнув, она исподлобья посмотрела на мать и обронила всего одно холодное слово:

— Хорошо.