Проклятая невеста и тайны города у болот

«Я должен доказать, что достоин своего имени. Род Шин всегда был вне закона. Нечего искать легкие пути вроде каменоломен или лесопилки. Я стану преемником дяди. Бабуля будет мной гордиться!» — А Ли и не думал слушаться.

Он чувствовал, что готов справиться даже с горцами и их волкодавами. Мужчинам из рода Шин по плечу любая задача, а уж обобрать роскошную одинокую карету на безлюдном тракте проще простого! В кинематографе, что достиг Холмов этой весной и уже не воспринимался как волшебство, такое проворачивали регулярно. Главное — напор, уверенность и наглая ухмылка. Толстосумы дрожат за свою жизнь и готовы отдать все: деньги, драгоценности, жен… Поправка: о женах лучше не заикаться. Вдруг какой идиот воспримет это всерьез и избавится от благоверной? Что тогда? Богатые работать не умеют, за лишний рот в семье бабка шкуру спустит.

— Вернись, бестолочь! — орал Ловкач, которому хромая нога не позволяла поспевать за А Ли. — Взгляни на номера!

— Что с ними не так?

— То, что они есть! Это валесийская карета! С гербом!

— И что?

— Придворная, дурень! Ее не надо трогать!

Если Валесию в Холмах не жаловали, то Фабиана и его двор откровенно ненавидели. Напыщенные индюки, мнившие себя пупом земли, постоянно что-то требовали от княжества. То подати увеличили, то полк упразднить захотели, то границы надумали открыть для своей армии, то приличный кусок леса оттяпали, ссылаясь на древние документы… И память собственных предков не чтят — недавно пустили ученых в веками закрытую от посторонних королевскую усыпальницу! Стыд и позор. А теперь эти безмозглые позеры разъезжают по чужому краю как у себя дома… Да сам Великий согласился бы: кого-кого, а их грабить можно и нужно.

— Малец! Ты все неправильно понял! Я же просто шутил!

Но А Ли уже стоял посреди дороги и целился в длинноногих белоснежных лошадей, зная: во-первых, револьвер нерабочий; во-вторых, не заряжен; в-третьих, только что распался на две части и держится в руке чудом; в-четвертых, стрелять А Ли все равно не стал бы; и, в-пятых, карета останавливаться явно не собиралась.

Ловкач споткнулся и упал на колено аккурат на пути лошадей.

— Шесса меня с того света достанет, — пробормотал, отталкивая нерадивого напарника, что бросился ему помогать. — Убирайся отсюда! Живо! Великий, этому дураку на роду написано умереть глупой смертью!

— Ничего подобного. Вот увидишь, разбой у меня в крови.

— О-о-о! Ты что, до сих пор не понял, чем я, чтоб тебя крячи забодали, занимаюсь?!

Усатый кучер в темно-зеленой ливрее натянул вожжи, и карета остановилась.

— У меня другие методы, дядя. — А Ли мечтал отступить, но образы бесстрашных предков маячили над душой, требуя подвигов на бесчестном поприще. — Я сделаю это. Вот просто возьму и сделаю!

— И что вы намерены сделать, молодой человек?

Он подскочил и шлепнулся на укатанную дорогу. Из горемычного револьвера выпала какая-то деталь и ускакала в высокие заросли крапивы за обочиной, но разве такая мелочь имела значение, когда напротив стояла Мечта с большой буквы?

Эта девушка, что смотрела открыто и нежно, словно сияла изнутри. Ее иссиня-черные волосы, заплетенные в толстые косы, лежали на голове как корона. Немного раскосые глаза взирали на мир с любопытством и добротой, чувственные губы приветливо улыбались, щеки алели, намекая на смущение.

Куцая кофточка без рукавов открывала длинную шею, загорелые плечи, тонкие руки и полоску кожи на талии. Шальвары из на вид невесомой ткани не скрывали изгибов стройного тела.

— Молодой человек! Вы что-то делать собирались, нет? — прозвучало слегка раздраженно. — Делайте скорее, жара поднимается.

А Ли сглотнул и вскочил, возвращая себе грозный и уверенный вид.

— Кошелек или честь?! — выдал хрипло, краем сознания отмечая, что с этой фразой что-то не так. В пьесах она, кажется, звучала иначе… Но темные глаза незнакомки гипнотизировали, мешали сосредоточиться, лишали разума и навевали фантазии, от которых в груди разгорался пожар.

— Вы не похожи на того, у кого есть кошелек, — задумчиво изрекла красавица, подходя ближе. — Хм… — Узкая ладошка прошлась по груди и плечам А Ли, взъерошила волосы, коснулась подбородка. — Милое личико, сносная фигура, целые зубы… Деньги срочно нужны, да?

— Зачем бы еще я вас грабил?! Кошелек или… Это…

Кучер мерзко загоготал, и А Ли стушевался окончательно.

— Ах, вы меня грабите… — протянула незнакомка, рассматривая его без капли неловкости — как бычка на рынке. — Уверены?

— У меня оружие!

Зря он взмахнул револьвером. «Оружие» раздвоилось и упало в пыль. Возница поперхнулся хохотом и раскашлялся.

— Ну и что? — Как обычно, предприятие грозило окончиться катастрофой, и это придало сил. — Я — мужчина! Я могу…

— Весьма познавательная информация, — грубовато прервала красотка и потеряла чуть-чуть внутреннего сияния. — Ладно, забудьте. Актер из вас никакой, простите уж за резкость.

Из кареты выглянула пухлая госпожа в строгом закрытом наряде и необычной шляпке с искусственными фруктами.

— Где мужчина, Мелиса? — спросила чопорно.