Проклятая рота

Вскоре я сообразил, что лес здесь другой, не как на северном берегу – необычайно тихий, словно всех обитающих тут тварей лишили права голоса, почти без подлеска, зато с изобилием разного рода грибов.

Некоторые выглядели знакомыми, другие казались поделками из пластика.

– Интересно, их курить можно или хотя бы есть? – тихонько спросил я, но на меня тут же зашикали, а Вихрь, обернувшись, стегнул по мне суровым командирским взглядом.

Ладно, понял, буду молчать, как рыба.

Вон и Рапошан не свистит, и великан наш прекратил корчить из себя Баскова.

Мы проехали через прогалину, где из земли, покрытой толстым слоем синего мха, торчали серые каменные плиты – изломанные, разбитые, покрытые причудливыми значками и даже настоящими рисунками. Миновали лежавшую на боку статую, изображавшую помесь человека и хищного зверя – на физиономии жуткий оскал, тело напряжено, выставлены вперед руки-лапы с острыми когтями.

Неведомый скульптор высек ее из темно-зеленого камня с белыми прожилками, и тот устоял и перед временем, и, похоже, перед попытками разрушить изваяние – там и сям виднелись крохотные сколы, оставленные явно металлическими предметами, но они выглядели не более чем оспинами.

Перед ручейком с темно-красной, точно вино, водой Вихрь коня придержал.

Я не успел и глазом моргнуть, как в его руке возник прямой узкий меч, блеснуло острое лезвие.

– Сверху! – рявкнул Рапошан, и мой собственный клинок точно прыгнул в ладонь.

Я махнул назад и в сторону, целясь на звук, на движение, еще до того, как сообразил, что делаю. Ударил не зря, поскольку оружие встретило сопротивление и кто-то взвизгнул тонко и противно.

Оо взревел, махнул булавой, хлопнула тетива – и впереди, и сзади.

Ударило в плечо, в кожаный панцирь воткнулась стрела с костяным наконечником. Раздраженное верещание донеслось с нескольких сторон и, задрав голову, я наконец увидел, с кем мы воюем.

Размахивая крылышками, меж ветвей кружили похожие на рогатых мартышек создания.

– Оо! – гаркнул я, сообразив, что одно, вооруженное копьем, пикирует прямо на великана.

Тот махнул булавой, крылатая тварь попыталась увернуться, но ее смело с мокрым хряском, точно прибитую веником муху. Другая, самая крупная, получила две стрелы в пузо и сбитым вертолетом пошла к земле.

Остальных гибель сородичей не напугала, вся эта орава с ревом и писком ринулась на нас.

Вихрь вскочил на седло с ногами, меч его замелькал, точно эльф вооружился сразу двумя клинками. А дальше мне стало не до того, чтобы глядеть по сторонам, на меня бросились аж две «мартышки», обе с длинными мечами, чьи лезвия были из черного блестящего камня.

Один удар я ухитрился отбить, затем едва не лишился уха и зашипел от боли. Панцирь мой удар выдержал, но пришелся он в ушибленное еще вчера плечо, так что рука на миг онемела.

Ответным выпадом я посек крыло одной из тварей, и та кувыркнулась в траву.

Дернувшийся конь помешал мне прикончить вторую, я вообще с трудом удержался в седле.

– Куда!? – гаркнул я, натягивая поводья.

Уклонился больше по наитию и отмахнулся мечом.

Не убил, так хоть напугал рогатую «мартышку», та с верещанием метнулась прочь и попала под удар Оо. Ее отшвырнуло прочь, тварь вмазалась в ствол одного из деревьев, да так и осталась висеть, точно прилипла.

Тишина показалась такой болезненной, и я невольно сунул палец в ухо.

Нет, фух, слава богу, не оглох, вон фыркнул мой заводной, кто-то из наемников тихо выругался.

– Целы? – продолжавший стоять на седле Вихрь оглянулся.

Лезвие его меча было темным от крови, на земле там и сям валялись посеченные тушки лесных тварей. Мертвыми они не орали, зато выглядели еще более уродливыми, чем при жизни – вывернутые назад коленки, темно-бурая шерсть, вся в колтунах, выпученные глаза, рожки как у коз.

– Что это за страшилы? – спросил я, вытягивая из седельной сумки тряпку, чтобы вытереть свой клинок.

Я, конечно, положил не столько, сколько десятник, но оружие все одно измарал.

– Локсы, – проговорил Рапошан. – Они тут живут.

– А где мы вообще? Что это за место? – продолжил я высказывать любопытство, но на этот раз русоволосый лишь буркнул:

– Потом.

В этом странном лесу даже он стал неразговорчивым.

Мы оставили позади кучу мохнатых трупиков, к которым уже начали слетаться мухи. Переправились через ручей, проехали мимо разрушенного строения вроде древнегреческого храма – белоснежные колонны, частью упавшие и разбитые, стены с проломами, провалившаяся крыша.

Тут меня начало беспокоить нечто странное – ощущение, что впереди, в той стороне, куда мы направляемся, то есть на юго-западе, меня ждет нечто хорошо знакомое, да еще и приятное…

Словно я возвращался домой из долгой поездки.

Я несколько раз встряхнул головой, попил воды, попытался изгнать непрошенное чувство и не преуспел. Оно лишь усилилось до такой степени, что перешло в почти физический зуд, в желание пришпорить коня, чтобы быстрей, быстрей добраться до вожделенной цели.

Но до какой, демоны ее задери?