Проклятая сабля крымского хана

Девлет кивнул, показывая, что понял его, вскочил в седло, натянул поводья — и Булат понесся за ворота дворца, выбежал на белую каменистую дорогу и, перейдя в галоп, вынес юношу на небольшой каменный холм. Он остановил коня и осмотрелся по сторонам. У холма каменистая дорога раздваивалась, будто река, на два рукава. Одна вела в горы, к пещерам, которыми его пугали в детстве. Другая спускалась в бескрайнюю степь, серую от полыни, издававшей терпкий пьянящий запах. Юноша нахмурил точеные, как у восточной красавицы, брови, и погрузился в свои мысли. Из задумчивости его вывел хриплый голос, показавшийся знакомым:

— Думаешь, куда путь держать?

Молодой татарин оглянулся и увидел невысокого дервиша неопределенного возраста, в рваном полосатом халате и засаленной чалме. Почти черные от загара кисти рук цепко ухватили Булата за повод. Девлет встречал дервишей — обычных нищих — еще в детстве и слышал от матери, что они обладают даром ясновидения и могут предсказывать будущее. В Крыму простые люди любили их, всегда приглашали за стол, выставляя обильные яства, и с удовольствием слушали, как дервиши клеймили султанов, ханов и беев и с восторгом вспоминали былые времена, когда, по их мнению, на земле царили мир и равноправие. Девлет открыл кожаную сумку, покопался в ней и, вытащив монету, протянул ее нищему:

— Держи!

Тот равнодушно взял ее двумя пальцами и поклонился со смешком:

— Благодарить тебя не буду. Богатства несметные у тебя, а ты нищему копейки подаешь.

— Прости, что есть, — отозвался Девлет, — в следующий раз, если встретимся, дам больше.

— А мы не встретимся. — Дервиш провел рукой по потному лицу. — По разным дорожкам пойдем. Как сейчас. Тебе лучше к пещерам податься, а я в степь спущусь.

— Почему мне лучше скакать к пещерам? — удивился юноша. Дервиш хитро улыбнулся:

— Да потому что груз у тебя ценный, спрятать надо. Степь — она всем ветрам открыта, а то, что у тебя в котомке, в мышиной норе не спрячешь. А в пещерах спрячешь все что угодно.

— Думаешь, нужно прятать? — поинтересовался юноша. — Я сомневаюсь.

— Сомневаться тебе нечего, — бросил нищий, поглаживая усы. — В котомке у тебя то, что терять и дарить нельзя. Потеряешь — не найдешь. Жизнь твоя изменится не в лучшую сторону. Так что раздумывать нечего.

Девлет опалил его взглядом черных жгучих глаз:

— А ты не ошибаешься, бродяга?

Нищий покачал головой: