Проклятая шахта. Разгневанная гора

Я не видел, а только слышал, как поворачивается ручка двери, а когда дверь распахнулась, моя рука, в которой я держал фонарик, оказалась зажатой в углу. И прежде чем я успел поднять руку с фонариком для улара, человек прошел мимо меня к кровати. Я выскользнул за дверь и устремился в дальний конец коридора, устланного толстым ковром, заглушавшим шаги. Дом был объят тишиной, но это была настороженная тишина, которая, казалось, подстерегала меня.

И тут из моей комнаты донесся крик:

– Роберто! Агостиньо!

Как раз напротив лестницы находился туалет. Дверь была приоткрыта, и я быстро прошмыгнул туда. А тем временем из моей комнаты выскочил человек небольшого роста и побежал по коридору к лестнице, продолжая звать Роберто и Агостиньо. Он, судя по всему, был вне себя от гнева. Услышав его шаги на лестнице, я выглянул из своего укрытия как раз в тот момент, когда одна из дверей в другом конце коридора распахнулась. Я увидел силуэт мужчины, направляющегося в мою сторону. Не доходя до туалета, он включил фонарик, и в тени, мелькнувшей на стене, я узнал Роберто с всклокоченными волосами и заспанной физиономией, застегивающего на ходу брюки. Я ощутил исходящий от него аромат Джиннных духов, обильно сдобренный потом.

Роберто помчался вниз по лестнице, а я покинул свое убежище. Я догадывался, кто был тот человек, который явился ночью явно по мою душу. Но мне нужно было знать наверняка. Джина привезла меня сюда. Она накачала меня спиртным. Я вдруг разозлился, и это придало мне уверенности. Если я возьму за глотку эту маленькую суку, то вытрясу из нее правду.

Я распахнул дверь комнаты, из которой вышел Роберто. Ставни были закрыты. Было темно, жарко и душно. Я запер дверь изнутри.

– Все в порядке? – спросила Джина сонным голосом. Я включил фонарик и направил его на огромную двуспальную кровать. Видимо, она почувствовала что-то неладное и быстро села в кровати, натягивая простыню на голое тело. Волосы у нее были влажными от пота и в полном беспорядке.

– Кто это? – спросила она.

– Фаррел, – ответил я, подивившись тому, что когда-то считал ее привлекательной. – Оденьтесь, я хочу поговорить с вами, – сказал я с нескрываемым чувством презрения. – И не вздумайте шуметь, а то я вас стукну. Дверь заперта.

– Что вам нужно? – Она попыталась соблазнительно улыбнуться, но голос звучал испуганно, а улыбка получилась как у профессиональной проститутки.

Ее пеньюар валялся посреди комнаты на полу. Подняв его, чтобы бросить Джине, я ощутил уже знакомый мне аромат духов.

– Оденьтесь.

Она пожала плечами и накинула пеньюар.

– Итак, кому принадлежит эта вилла?

Она молчала, заслонив рукой глаза от слепящего света фонарика. Я подошел к ней и отвел ее руку от лица.

– Кому принадлежит эта вилла? – повторил я. Она продолжала молчать, глядя на меня в упор. Отвращение переросло в злость – злость на себя за то, что я оказался таким дураком. Я схватил се за руку и с силой заломил назад. Она застонала.

Наверное, она поняла, что я действительно зол и не остановлюсь ни перед чем.

– Пожалуйста, не надо! Вы сломаете мне руку! Эта вилла принадлежит синьору, которого вы встретили в Милане.

– Ширеру?

– Да, да, синьору Ширеру.

Итак, я действительно оказался в западне. У меня возникло жгучее желание прикончить ее. Я ринулся к балкону и раздвинул ставни. И услышал, как Джина охнула от испуга, когда комнату залило огненное сияние Везувия. С балкона как на ладони были отчетливо видны виноградники, казавшиеся оранжевыми в красном сиянии Везувия, подсвеченном бледным светом луны. А вокруг виллы рыскали темные фигуры разыскивавших меня людей.

Я вернулся к Джине. Я успел справиться с волнением, и мой мозг работал вполне четко.

– Это он просил вас привезти меня сюда?

– Да, – чуть слышно прошептала она. В ее огромных глазах был панический страх.

– И напоить?

– Да. Прошу вас, Дик. Я не могла не…

– Мне казалось, что вы ненавидите этого человека.

– Да, да, но…

– Зачем ему нужно было заманить меня сюда? Он собирался убить меня? Он испугался, что я знаю…

– Нет, нет, он не собирался причинять вам зла. Он только хотел что-то.

– Хотел что-то? – Я снова схватил ее за руку. – Что именно?

– Не знаю.

Я сердито встряхнул ее:

– Чего он хотел?

– Говорю вам, я не знаю.

Внезапно я вспомнил кое-что, представившееся мне сейчас очень важным:

– Почему тогда в Касамиччиоле вы были так озабочены моей ногой?

Она не ответила, и я повторил свой вопрос.

– Вы хотели похитить мой протез? Это он просил вас об этом?

Она кивнула.

– Зачем?

– Не знаю. Он попросил меня «об этом, вот и все.

– Он был в Касамиччиоле?

– Да.

И вдруг меня осенило. Я вспомнил, как, напившись до бесчувствия в баре отеля в Пльзене, я свалился в постель, предварительно отстегнув протез. И я вдруг стал смеяться, смеяться над собой. Какой же я идиот!

– Почему вы смеетесь? – В ее голосе чувствовался страх.

– Потому что теперь я знаю, что все это значит.

Я стоял, глядя на нее и пытаясь понять, почему все-таки она заманила меня в эту ловушку.

– Вы любите этого человека?

Это казалось мне единственно возможной причиной. Она села, не обращая внимания на то, что ее пеньюар

распахнулся.