Проклятая сказкой

– А сейчас что? – шёпотом спросила я, щурясь от направленных в глаза прожекторов, и вздрогнула. Мой шёпот прогремел на весь зал. Зрители временно затихли, внимая новым действующим лицам. Судя по всему, теперь любая фраза автоматически вплетается в выступление. Стало слегка не по себе. Вообще-то, у меня нет ярко выраженного страха публичных выступлений, но большое количество критично настроенных зрителей кого угодно заставит оробеть.

Влад выступил вперёд и по залу прокатился восхищённый гул женских голосов. Ещё бы.

– Попробуем вступить с ним в диалог, – с неожиданным пафосом провозгласил Влад, выставив ногу вперёд. Я хихикнула. Его озадаченный вид показал, что он не планировал подавать информацию именно в такой демонстративно-подчёркнутой форме. А зрительницы балдели, судя по череде томных вздохов, местами переходящих в стоны. Игорь временно затих, пользуясь передышкой. Думаю, в настоящий момент он даже дышал через раз и отчаянно молился, чтобы всеобщее внимание подольше было направлено на нас.

– Ах, сударь, вы конечно в чём-то правы… в костюмах выйти – неплохой предлог, но не сожрёт ли эта нас орава? – последние слова я снова громогласно прошептала, сопровождая реплику идиотскими ужимками.

– Вы, ангел мой, забыли, что всегда теперь окружены моей любовью? – сурово сдвинул брови Влад, а потом перевёл взгляд на зал. – Прошу запомнить, дамы, господа – её обидчик захлебнётся кровью! Мне дела нет до славы и толпы, она – мой бог и дьявол, цель стремлений. Напасть хотите? Значит, вы глупы. Ведь я в бою не ведал поражений.

Зал разразился аплодисментами, а я под шумок подобралась к Игорю. Может, получится быстро переговорить, пока аудитория увлечена новой восходящей звездой кошмарного театра?

– Привет! Узнал? – он кивнул. – Ты пробовал уйти? Покинуть этот редкостный гадюшник?

Бедняга Игорь открыл рот и выдал в моментально воцарившейся тишине:

– Я как бы… ну, короче… э-э-э, то бишь не можно мне.

– Не можешь ты? – правильно расшифровала я. Парень снова кивнул, отчаянно всплеснул руками и сшиб вазу с искусственными цветами, которая чудом не разбилась. Ойкнул и наклонился поднять. Зря. Его штаны тут же лопнули сзади по шву, явив зрителям застиранные семейные трусы с плюшевыми мишками. Уверена, в реальной жизни стильный и аккуратный парень такое бельё не носил. Но кошмар максимально усугублял позор своей жертвы. Зрители вновь засвистели, выкрикивая обидные слова в адрес Игоря.

– Язык твой непослушен и коряв, – сочувственно заметила я. – Шевелится во рту он еле-еле.

– Угу… Я – тык-мык, а он не тык, не мык… ядрёны пассатижи! – эмоционально подтвердил Игорь, пиная столик и, разумеется, промахиваясь под ропот недовольной публики.

К нам гордой поступью подошёл Влад. На его лице было большими буквами написано озарение. Обожаю это место с его до безобразия преувеличенными эмоциями.

– Я понял, как нам надо поступить! Коль речь его – топтанье по мозоли, попробуем сценарий изменить и наши под него подстроить роли.

Как ни странно, я уловила смысл. Игоря порицают за то, что он выбивается из спектакля, портит его. А если играть так, будто он всё делает правильно? Это нанесёт удар по самой сути кошмара. Отличная мысль. Мы с Игорем переглянулись, он кивнул. Умный мальчик. Итак, начнём. Нужна какая-то реплика, после которой ерунда, что вылетает изо рта моего соседа, покажется весьма логичной.

– Оказия с тобой случилась снова, пчела тебя ужалила в язык. Мой бедный друг, скажи хотя бы слово… иль звук издай!

– Да я не тык, не мык! – радостно выдал Игорь.

Эстафету перехватил Влад:

– А как там ваша бабушка Мари? По-прежнему бормочет всё бессвязно? И что, спросить позвольте, говорит?

– То, сё… и шепелявит безобразно, – последние слова сосед сказал неожиданно чётко. Зрители поражённо замолкли. Послышался тихий хлопок, словно лопнула туго натянутая резинка.

– Сработало? – спросила я и вдруг с радостью поняла, что опять могу изъясняться нормально. – Да! Мы сломали заданную схему кошмара!

– Я вернулся! – Игорь вскочил на ноги и тут же с грохотом упал, повалив часть декораций. Публика снова зашумела, послышались едкие замечания в адрес неуклюжего актёра.

Я глянула в зал и вздрогнула. Мне на мгновенье показалось, что в первом ряду сидит Лафат. Правда, стоило присмотреться, как иллюзия рассеялась – это был просто бородатый мужик. Учитывая, что в глаза по-прежнему бил свет прожекторов, вполне могло померещиться. Или нет.

– Почему сон не выпускает нас? – спросила я Влада.

– Очевидно, мы преодолели ещё не все страхи Игоря, – пожал плечами он. – И представление будет продолжаться, пока парень боится порицания зрителей.

– Как ему помочь? Может, оттянем огонь на себя?

– Неплохая мысль, вообще-то, – призадумался Влад. – Учитывая солидное и весьма консервативное общество, которое здесь собралось, вызвать их осуждение не так уж и сложно. Достаточно вести себя крайне неподобающим образом. Нарушить все нормы этики и морали, засевшие в этих закостенелых мозгах.