Проклятая усадьба

Божки тоже могли быть предметом его осмотра – ведь такие фигурки бывают полыми, и в них удобно прятать разные мелкие предметы: например, ключи, флешки, банковские карточки. Однако в первую очередь Гурова заинтересовал письменный стол. Он начал методично, один за другим, выдвигать ящики и внимательно осматривать их содержимое. Пока он не прикасался ни к одному предмету, лежавшему в столе, – только смотрел.

В самом верхнем ящике лежали счета – по крайней мере, сверху. Во втором – деловые письма. В третьем – канцелярские принадлежности, требовавшиеся, чтобы изготовить содержимое первых двух ящиков, то есть счета и письма. А еще ручки, скрепки, стопки чистой бумаги, блокноты, дискеты, флешки – в общем, всякая канцелярская дребедень.

Внимательно все осмотрев, Гуров надел заранее приготовленные тонкие перчатки и начал более детальный осмотр. Он брал в руки каждую бумагу, каждый предмет, осматривал его и клал на место. Так он просмотрел содержимое всех трех ящиков и не обнаружил ничего примечательного. Конечно, он еще не открывал дискеты. Но ему почему-то казалось, что управляющий – человек с компьютером не слишком близкий и на электронных носителях ничего важного хранить не станет.

«Нет, наш Михаил Степанович не какой-нибудь электронщик, – размышлял Гуров. – Он человек основательный, за модой не гонится. Он будет хранить что-то важное традиционно, доверяя бумаге. А бумагу постарается спрятать. Стало быть, я ищу не здесь».

Он снова задвинул ящики, осмотрел стол со всех сторон. Потом снова выдвинул верхний ящик, выдвинул до конца и вынул его, затем так же поступил со вторым. Третий ящик почему-то не вынимался.

– Ага! – сказал Гуров.

Он опустился на колени, залез рукой под стол и ощупал ящик снизу. Там имелась какая-то деталь – пружина или защелка. Гуров нажал, защелка щелкнула, и ящик выдвинулся до конца. Когда Гуров его вынул, в боковой стене шкафа обнаружилось углубление. А в нем – крохотный блокнот.

– Я же говорил – надо доверять бумаге! – удовлетворенно произнес Гуров и достал блокнот.

Больше половины блокнота было уже исписано. И исписано каким-то шифром, состоявшим из букв и цифр. На первый взгляд все казалось совершенно непонятным. Однако Гуров уже имел дело с шифрованием и дешифровкой и знал правила, которые действуют в этой сфере. Он стал более углубленно изучать записи и вскоре обнаружил, что ничего особо сложного в них нет и все можно прочитать. Или догадаться о содержании. В основном в блокноте были записи о суммах, полученных Михаилом Толстых с различных лиц и организаций. Начинались записи еще с того периода, когда Михаил Степанович укреплял своим трудом Службу охраны правительства. Как Гуров понял, суммы, которые стояли в блокноте, были Толстых попросту украдены. Сыщик стал подсчитывать, и получилось, что, согласно бухгалтерии самого Михаила Степановича, он унес из государственной структуры гораздо больше чем 15 миллионов, которые его заставили вернуть.

– Миллиона четыре к пальцам прилипло, – подытожил Гуров свои подсчеты. – Мелочь, конечно, но на табачок хватит. Хотя ведь он не курит…

Дальше в блокноте шли записи, относящиеся к периоду, когда Толстых работал уже у сенатора, обеспечивал его безопасность. Записи этого периода резко отличались от тех первых. Здесь было много людей (они были обозначены не фамилиями, а одной-двумя буквами – инициалы или кличка). Против каждой буквы стояла сумма, а затем или значок, который в шифре Михаила Степановича означал «получено», или крест. Гуров некоторое время изучал эти записи, а затем негромко произнес:

– Можно, конечно, проверить, что случилось с этими людьми, у которых кресты стоят. Даже нужно потом проверить. Но мне почему-то кажется, что результат я знаю – все они мертвы.

Он сосчитал кресты – получилось семь.

– Что же выходит? – рассуждал сыщик. – Выходит, что наш милейший и вроде трусоватый Михаил Степанович работал у сенатора кем-то вроде коллектора. Выбивал долги из партнеров. А кто не платил – отправлял на тот свет. А может, и не долги. Про сенатора очень нехорошие слухи ходят, что он занимается отжимом бизнеса. Может, перед нами схема обычного вымогательства. Только на очень высоком уровне. А на совести нашего героя семь трупов. И с таким послужным списком он устроился в эту уютную усадьбу, чтобы покупать стиральный порошок и мыло! Неудивительно, что владелец усадьбы сидит в СИЗО по обвинению в убийстве…

Теперь он просматривал следующую часть записей в блокноте. И вновь характер записей изменился. Они снова были сделаны шифром, и снова в них мелькали буквы, но рядом не было ни значков «получено», ни крестов, а какие-то другие буквы. Гуров некоторое время изучал эти записи, а затем заключил:

– А вот это как раз относится к настоящему времени. К пребыванию Михаила Степановича в усадьбе. Это информация, которую он добывал здесь и передавал своему высокому покровителю. Как я могу понять, это записи о сделках Вдовина, о его переговорах, о его друзьях, его планах. В общем, все, что господину Толстых удавалось надыбать, подслушивая разговоры хозяина.