Проклятая ведьма! или Пока смерть не разлучит нас

— Корнелия, я сожалею. Прости меня. Пожалуйста. — сказал он мгновением позже, и я рассмеялась.

Все, занавес. Смех этот был ненормальный. Громкий и истеричный. Он звучал на всю улицу, нарушая тишину. Птицы, что спали на крышах соседних домов, в ужасе разлетелись. Услышь меня целители, скрутили бы и увезли в Дом сна и спокойствия. Негоже на голову больным разгуливать среди нормальных граждан.

Все то время, пока я смеялась, Петер наблюдал за мной. Он не шевелился, не пытался меня успокоить, ничего не говорил. Наконец, когда мне стало не хватать воздуха, и буря в душе немного стихла, я успокоилась, скрестила руки на груди и, вздернув подбородок, заглянула в глаза Петеру.

Без боли не обошлось. Смотреть в некогда любимое лицо бывает тяжело. Порой невыносимо. Видеть черты, которые тебе нравились, которые тебя привлекали, которые ты любил… А видеть глаза и… Я до ломоты в деснах стиснула челюсти, чтобы прогнать ненужные мысли. Взгляд отводить не стала.

— У меня не было иного выбора. — сжав руки в кулаки, напряженно произнес Петер. — Если бы я не избавился от кота, стая бы убила Эзру. Это все из-за той женщины..

— И причем здесь твой сын?!

— Какой женщины? — вперед вышел и Мурз. Слова Петера его насторожили.

Мы с котом переглянулись.

— Я не знаю. Я не смог определить по запаху, к какому народу она принадлежала. Но влияние, какое она оказывала на Кейра..

— Я ничего не понимаю.

— Поэтому-то нам и нужно поговорить. Я собирался рассказать сразу, но ты сбежала. И я… я искал тебя, Коко, но..

Сердце болезненно сжалось.

— Не называй меня так. — я не смогла скрыть боль в голосе. Мне стало тошно.

— Если бы искал, нашел бы. — фыркнул Мурз. — Волк позорный.

Петер его проигнорировал. Он смотрел на меня, и его взгляд был наполнен тем, от чего у меня душа тонула в муках. Я хотела провалиться под землю, только чтобы не быть с ним рядом, только, чтобы не видеть его таким… Похоже, когда мы столкнулись, и Танька потащила нас в кабак, я не успела отойти от шока.

Мне казалось, что я не чувствую боли, что Петер больше ничего не рождает в моей душе. Но сейчас… Нет, любви давно нет. Она умерла еще в том городе. Но что-то осталось. И оно сидит глубже, чем хотелось бы. Это что-то можно оторвать от меня только с кровью.

— Прошу, выслушай меня. — умоляюще произнес Петер.

Несколько долгих секунд я молчала. Думала, стоит ли соглашаться. Но что-то в словах Петера насторожило Мурза. Теперь нужно понять, что именно.

— Хорошо, идем. — устало вздохнула я.

— Учти, блохастый, ничего стоящего не скажешь, на шубу пущу. — постерег Петера Мурз.

Кабак был почти пуст, когда мы переступили его порог. В воздухе витал запах жареной картошки и мяса. Как и в прошлый мой визит, здесь было чисто и опрятно, что удивительно. Многие подобные места, в которых я была, и близко не стояли с «Синим эликсиром». Может, дело в том, что он находится в центре города? Тут в принципе-то днем с огнем не сыщешь бедных заведений.

В «Синий эликсир» я приходила всего раз. Первую ночь, проведенную в этом городе, мне не спалось из-за шрамов, болевших так, словно они были глубокими ранами, и я, на свой страх и риск, в сопровождении Мурза, конечно же, отправилась в ближайшее питейное заведение. Напилась тогда, как говорит Таня, в дрова, но зато боли прошли.

— Ты что будешь? — спросил у меня Петер, когда мы подошли к разливающему.

Крупный мужчина с длинной светлой бородой скользнул по мне настороженным взглядом. Узнал. Я его, кстати, тоже. Думаю, он-то хорошо помнит, что случилось в прошлый мой визит. А вот я смутно. Знаю, что какому-то обидчику трусы почти на голову натянула. А дальше разбирался Мурз.

— Медовуху. — сказала я.

Брови мужчин взлетели вверх.

— Что? — я взглянула на Петера. — Если я девушка, это не значит, что я пью только вино и воду из-под крана.

— Два стакана медовухи. — сказал Петер разливающему. — И вяленого мяса.

Мы заняли столик в дальнем углу. Посетителей там было меньше всего. Вернее, почти не было. За одним из столиков сидела девушка, привлекшая мое внимание тем, что вокруг нее вилось нечто, напоминавшее магическую защиту. Сильную защиту. Такую на меня устанавливает Мурз с 12 лет. Она..

— Итак, — Петер привлек мое внимание.

Сделав глоток, я подняла на него взгляд и поставила кружку на стол. Ой-й… вкусно, но крепко.

— Я накрыл нас пологом тишины. — предупредил Мурз. — Можем говорить открыто.

Петер покосился на него.

— Я буду говорить только с Корнелией.

— Я бы на твоем месте не злил меня, волк. — глаза Мурза стали красными, а шерсть поднялась дыбом.

— Не то что?

— Не то..

— Хватит. — устало сказала я. — Говори уже, Петер.

Он сделал несколько больших глотков, поставил кружку перед собой и сосредоточил внимание на мне.

— Я видел эту женщину всего три раза, и каждый раз, когда она была в стае, Кейр принимал опасные и безрассудные решения.

Насколько я помню, Кейр — вожак стаи, в которой вырос Петер. Можно сказать, что он его отец. Я сощурилась, ожидая продолжения.