Проклятая война

— Сэр, вы должны были умереть. Доза, которую вы получили, зашкаливает, но у вас также и самая продвинутая версия «призрака» из тех, что мне встречались. Это что-то вроде стимулятора общего действия. Думаю, это прототип защиты от «снежного кома». Вероятно, солдаты, в организме которых находится окончательная версия «призрака», могут ударить по врагу «снежным комом», а сами не ощутят никакого эффекта… и я полагаю, что он сохраняет ваши ткани, несмотря на радиационные повреждения. Он постепенно очищает ваши клетки…

Она на секунду склонила голову в сторону Кэма, а затем вновь взглянула на Эрнандеса и продолжила:

— «Призрак» восстанавливает вас.

— Но я в жизни себя хуже не чувствовал.

— Думаю, он не справляется. Это ранняя модель.

Эрнандес больше ничего не сказал, хотя в голове его наверняка шла напряженная работа. Кэм все еще пытался понять то, что сейчас услышал, — а ведь смертный приговор вынесли не ему.

— Мне очень жаль.

Рут снова протянула руку Эрнандесу, и генерал сжал ее ладонь.

«Она могла бы помочь нам», — подумал Кэм.

— Мне так жаль, — повторила Рут.

В ответ генерал скупо улыбнулся и сказал:

— Они помогли нам протянуть дольше, чем мы могли надеяться.

Эрнандес имел в виду себя и выживших солдат его роты. Он все еще ощущал связь с Лидвиллом, находя утешение в прошлом.

— Ты можешь спасти его? — спросил Кэм, потому что спросить о том, что его действительно волновало, было бы грубо и неуместно.

«Ты можешь помочь мне?»

Ему было стыдно за свой эгоизм, ведь Эрнандес по-прежнему думал в первую очередь о других. Генерал никогда бы не стал просить Рут за себя. Но тут вмешались его бойцы.

— Вам надо улучшить эту наночастицу, — сказал Уоттс.

— Пожалуйста, — добавила Фоштоми.

Еще кто-то спросил:

— Эта штука ведь и сейчас неплохо работает, так?

Рут опустила голову. С каждым днем она вела себя все более робко, что казалось странным для такого высококлассного специалиста. Она все чаще отворачивалась — Кэм запомнил этот жест с того дня, когда Рут впервые встретилась с Эллисон и попыталась избежать столкновения с молодой соперницей. Она привыкала уклоняться от испытаний, и это становилось опасным для них всех. Отчасти вина за ее нерешительность лежала и на Кэме.

— Может быть, — наконец сказала она. — Да, я вижу огромный потенциал. Модель, выделенная из вашего организма, представляет собой передовую разработку самых лучших нанотехнологов. Ее конструировали пятьдесят человек с полным комплектом оборудования и компьютерами.

Рут имела в виду, что осталась одна. Она все еще старалась выражаться уклончиво, как будто надеялась, что ее не станут загонять в угол. Их жизни зависели от нее. И, что более существенно, от ее работы зависел исход войны.

Человечеству суждено было вновь возродиться в Северной Америке. Это не вызывало сомнений, но вот цвет кожи и язык новых аборигенов зависел от успеха или неудачи Рут.

Возможность свободно передвигаться по зонам чумы — только начало. Но если бы удалось создать нанороботов, способных лечить даже серьезные раны, американцев уже ничто не смогло бы остановить.

Кэм сжал изуродованные пальцы и взглянул на Дебру, Рут и Эрнандеса. Все они пострадали, так или иначе. А что если даже после пулевого ранения или смертельного ожога можно будет встать на ноги? Они превратятся в суперлюдей. Кэм мысленно обратился с молитвой ко всем погибшим в Лидвилле исследователям.

«Помогите ей, — попросил он. — Как-нибудь помогите».

Разве работа этих людей не говорила за них? В самих наночастицах должны быть ключи к разгадке, как и другие следы их усилий: недостатки, которые необходимо исправить, улучшения, которые надо внести.

— Ты уже делала это раньше, — сказал Кэм.

— Я сам свидетель, — поддержал его Уоттс.

В лаборатории в Сакраменто Рут удалось быстро взять себя в руки и обогнать четыре исследовательские команды, создав первую рабочую вакцину на основе оригинального «аркоса». Конечно, в этом ей помогли еще два специалиста, Ди Джей и Тодд. Оба они были мертвы или пропали без вести.

— От вас зависит множество жизней, — сказал Эрнандес.

Рут избегала их взглядов.

— Мне понадобится время, — ответила она. — Может, слишком много времени. И здесь у меня нет никакого оборудования.

— В Гранд-Лейк есть, — возразил Эрнандес.

— Да. Есть кое-что.

— Мы можем доставить вас туда.

* * *

Утром 1-го июля они ехали на северо-восток. Прежде чем рассвело, дорога пошла под уклон. Четырехтысячники, возвышавшиеся на востоке, скрывали низкое солнце. Взгляд Кэма снова и снова возвращался к этим пикам. В ярком сиянии нового дня сложно было сказать наверняка, но с южной стороны горы казались необычно гладкими. Они оплавились. Их масса — единственное, что спасло Аспен-Вэлли, отразив большую часть ударной волны. И даже несмотря на это, группа Рут быстро оказалась в тех местах, где болотистая почва хлюпала под ногами. Вода после паводков, вызванных таянием ледников, еще не спала, хотя стволы упавших деревьев были сухими и хрупкими.

— Осторожней.