Проклятая война

Землетрясение в мгновение ока пронеслось сквозь двадцать пять километров горных отрогов и по долине, а затем достигло их пика. Почва выскользнула из-под ног. Один из валунов у них над головой сорвался и полетел вниз. Пролетев всего несколько сантиметров, он с ужасающим грохотом столкнулся с другой гранитной плитой. Землю усыпали осколки камня, оставив на щеке Брэндона две царапины. Почти все закричали. Кэм потащил Рут в сторону, наступил на Саманту и рухнул на Эда с Хироки.

Горный склон перестал дрожать. Только их беспорядочные метания усиливали хаос, и Ньюкам с Ди Маком заорали на два голоса:

— Стойте! Остановитесь!

— Мы в порядке, все уже кончилось!

Затем землю снова тряхнуло. Рут, охнув, осталась лежать, однако этот толчок был совсем другим. Слабее. Вторая сейсмическая волна.

— Все в порядке! — выкрикнул Ньюкам, но Хироки опять начал подвывать, а Алекс голосил без слов.

— Аааааааааа! Аааааааааа!

С западного склона у них за спинами протуберанцами взвились пыль и пыльца, поднятые в воздух землетрясением, и понеслись на восток бурыми и желтыми полотнищами.

Рут лежала на боку за грудой гранита, глядя на невероятную прореху в небе. Кэм снова поспешил на помощь. Когда его руки сомкнулись у нее на талии, Рут ощутила кое-что помимо обуявшего их обоих животного страха. Благодарность. Попытка Кэма вытащить ее из-под обвала ни к чему не привела, однако ясно показала, что для него важней всего. Ради нее он готов был бросить всех остальных.

Саманта теперь всхлипывала, а Алекс, прижав кулаки к голове, быстрыми яростными шагами расхаживал между другими мальчишками.

— Эти ублюдки! — твердил он. — Эти ублюдки!

Все остальные притихли. Инстинктивное желание спрятаться было слишком сильным — только Брэндон тихонько постанывал, пока его отец промокал царапины грязным рукавом рубашки, пытаясь остановить кровь.

— Девять с половиной минут, — объявил Ньюкам, снова сверившись с часами.

Его самообладание было невероятным. Рут накинулась на сержанта, даже не подумав.

— Какого черта ты делаешь?! — выкрикнула она.

— Примерно девять с половиной минут от момента взрыва до первого толчка, — отозвался Ньюкам.

Казалось, он говорил сам с собой, просто заучивая информацию. Рут поняла, что при первой же возможности Ньюкам запишет это в своем дневнике.

— Что это значит? — спросила она. — Это должно быть где-то близко…

— Не знаю, — сказал Ньюкам.

— В Юте или даже где-то в Неваде!

— Не знаю.

Саманта всхлипывала, спрятавшись за спину Ди Мака. Хи-роки и Кевин съежились по обе стороны от них, не поднимая голов. Рут обнаружила, что и сама плачет. Как давно? Стерев слезы с лица, она отвернулась от детей. Ей так хотелось прижаться к Кэму и закрыть глаза — но она не заслужила такого права. Ей оставалось лишь обхватить себя руками, здоровой и загипсованной.

В любом случае, Кэм был занят Ньюкамом и Алексом. Мальчишка присел на корточки рядом с двумя мужчинами. Втроем они плотно окружили рацию, переключая канал за каналом, но не находя ничего, кроме треска помех.

— Дэвид-шесть, это Джордж, — повторял Ньюкам. — Дэвид-шесть, ты меня слышишь?

Статика.

— Кто-нибудь меня слышит? Ответьте. Кто-нибудь. Вы меня слышите? Говорит Калифорния.

Статика.

— Я знаю, что рация в порядке, — буркнул сержант. — Видите? Аккумуляторы заряжены, и мы достаточно далеко, чтобы электронику не замкнуло от электромагнитного импульса.

— Что же не так? — спросил Алекс.

— Небо. Ты только посмотри на него. Слишком сильные возмущения.

Вытащив бинокль, Ньюкам отважился пару раз взглянуть на восток, а затем на север и на юг.

— Это была очень мощная бомба, — тихо произнес он. — Насколько я могу судить, рвануло далеко за горизонтом, так?

Рут попыталась воззвать к его логике.

— Мы даже не знаем, в Колорадо ли это. Слишком далеко.

— Не уверен.

Ньюкам развернул карту Северной Америки и положил рядом с ней записную книжку, нацарапав на листке «9,5».

— Сколько отсюда до Лидвилла, тысяча сто километров? Пусть будет тысяча сто пятьдесят. Но кто еще может быть целью? Уайт-Ривер?

— Постойте, я знаю, — вмешался Майк, все еще прижимавший ладони к глазам. — Если учесть кривизну земной поверхности… Тысяча сто километров, мы сможем увидеть это, только если, э-э…

— Уайт-Ривер уже сдался им с потрохами, — возразил Ньюкам. — Зачем снова бить по ним? Особенно ядерной бомбой? Даже водородной бомбой. Земля слишком дорога.

— Мы смогли бы увидеть это, только если оно высотой в сто километров, — сказал Майк. — Такого быть не может.

— Но удар нанесли по горам, — заметил сержант. — Ниже барьера вообще никого нет, так? Значит, ударили по высотам.

— Лидвилл всего-то на высоте три тысячи двести метров.

— Но это выглядело как вспышка, верно? Черт, да взгляни прямо сейчас, — сказал Ньюкам, забыв, что Майк наполовину ослеп. — Оно насквозь прочертило небо.

— Толщина атмосферы меньше ста километров, — продолжал настаивать Майк, но он был неправ.