Проклятая война

"На какой чёрт ей эта морока и возня со мной нужна, не пойму. Она ж не может не понимать, что мне от неё надо и зачем я её за собой тащу…" Отойдя подальше от дороги и видя, что скрываем соснами, подхватил это существо на руки, облегчая ей жизнь, и понёс. По ходу сердце наполнялось к этому покорному ребёнку то нежностью, то раздражением. Она одна подменяла сейчас жену и дочь и одна отдаляла от меня их. Казалось своей молодостью и азартом, делая меня моложе придавала новые силы. В то же время съедаемый чувством вины я доводил себя до бессилия. Но факт, что рядом с ней хотелось забыть о своих годах… Хотя о возрасте да, но о Люлю и дочери нет. Намешано не разобрать. Одним словом "воробушек". "Сейчас нужна мне она, а не Юлия. С этим надо смириться и не рвать себя на части", — подвёл итог спора с собой. Головой задел ветку. Осыпавшийся снег, охладил лицо. "Какая-то дребедень прыгает в голове. Чего я несу. Пытаюсь с дуру обмануть действительность. Ведь знаю же: она не Люлю. И так хорошо, как с Люлюсиком, мне ни с кем не будет. И кроме семьи больше никто мне не нужен. Юлия, милая, я несу всякую чушь, мне без тебя плохо". На секунду прикрываю глаза и представляю, как маленькая ручка жены шалит на моём теле. Из груди вырывается непроизвольный стон. "Всё проклятая война, заставившая оставить тебя так надолго одного, твоего Костика…" Девчонка приписывает это на свой счёт и улыбается. Пока я боролся с тёмной стороной своей души, она успела, нашептать мне кучу ласковых слов, покраснеть и тем не менее оставить несколько робких поцелуев на обветренных губах. Остановившись на миг, огляделся: не ошибся, память пока не подводит, вон и сосна громадина, вышел точно. Спустился к блиндажу. Открыл дверь. Пропустил её. Вошёл сам. Кинул пальто на деревянный, холодный топчан. Сел. Потянул её за собой. Посадил рядом. Обнял. Не давая ей раздеться, холодно и ни к чему, подтолкнул на него. У меня мало времени. Почти нет. Целовал жёстко и жадно. Всё это молча, мрачно, не говоря ни слова. Шаря руками по худенькому тельцу под гимнастёркой получал какой-то кураж. Она вздрагивала под рукой, как будто по ней прошлись шипами. В голове пронеслось: "Что я делаю, кто б мне сказал…" Но тут же вытолкнув из головы путавшиеся мысли, принялся за своё… Она дрожала- замёрзла. Сама хотела. Выходили опять гуськом. Шёл впереди, чтоб не видеть её лицо и думая о том, как хорошо, что на спине нет глаз. Злился на себя за свою слабость и зависимость перед женщиной. Но у машины всё же нашёл в себе силы улыбнуться этому ни в чём не виноватому и покорно моргающему "воробушку". Под удивлённые взгляды водителя повернули к госпиталю. Высадили девчонку и покатили на передовую. "Там мне и место. Лучше оттуда и не выезжать". Я опять ничего не понял: что это, приобретение или потеря. Только на раздумья нет времени. Да и нужны ли они мне.