Проклятье или ничейная земля (СИ)

Вик, не в силах перестать думать о поисках души Брендона, составляла список осужденных, которых надо этапировать обратно в Аквилиту для пересмотра их дел. Дров Хогг под руководством Арно наломал немало.

Одли заглянул разок перед обедом, сообщив, что дело швах, и куда-то исчез. Даже обедать не пришел в общую залу. Вик вспомнила об Одли только часа в четыре, когда получила записку от Картера: адера Уве опознали храмовники по эфирному эталону; никаких инородных предметов в его теле найти не удалось.

— Бешеные лисы! — выругалась вслух Вик и пошла к Одли узнавать результаты поисков в паромобиле. Где-то же должна быть душа Брендона. Уве не успел бы её скормить немертвым. Или… Успел?

Одли не было ни в кабинете, ни в гараже. Дежурный Жаме, краснея и бледнея, доложил, что тот покинул участок в сопровождении красивой нериссы. Очень красивой и немножко странноватой, но…

— … зная, как выглядит наш Вин, иные на него и не западают.

Вик не очень уловила смысл фразы, зато поняла одно — Одли в нарушение приказа Эвана ушел куда-то один. И не сказал куда. Размышлять, не разрушит ли она личную жизнь Одли, Вик не стала — она объявила его в розыск. Когда в городе немертвые и монахи Каутела, лучше перестраховаться, чем ошибиться и потерять еще и Одли. Им проблем с душой Брендона хватает.

Одли не собирался нарушать приказ комиссара. У него и в мыслях не было. Только, когда он увидел на пороге своего кабинета незнакомку с прекрасными, орехового цвета глазами, сияющими как бриллианты, он понял, что это судьба. Его судьба. А от судьбы, как известно, не бегают. Ей небеса, Одли отдавал себе отчет, как выглядит, и насколько неудобен в личной жизни из-за службы, на которой он пропадал сутками, но… Но… Но в жизни каждого мужчины наступает миг, когда он понимает, что влюблен и не может не сделать предложение руки и сердца. Это у Брока такие моменты случались с закономерностью раз в луну. У Одли такое случилось впервые.

Она была прекрасна от длинных, почему-то распущенных красных волос до босых узких, аристократических стоп, от немного непривычных черт лица, резких и звериных, до чудесно несочетаемой одежды, большой ей на пару размеров, не меньше. И говорила она чудесно. Когда он спросил, что он может предложить прекрасной нериссе, она застенчиво сказала:

— Я печень ем.

Он чуть вздрогнул, почти сбрасывая очарование лисы-оборотня с себя, но нерисса поправилась:

— Я печеньем вас хочу угостить. Вы спасли меня… Точнее мою сестру — я хочу вас угостить печенью… Печеньем и чашечкой чая. Пойдемте со мной, пожалуйста.

И он пошел, забыв, как на прошлой седьмице от розыгрышей кицуне было плохо многим парнями из управления. Впрочем, Каеде же не было в Аквилите, так что бояться иллюзий было глупо.

Пришел он в себя в незнакомой комнате, перед ним, заслоняя странных людей в драной одежде, стояла его прекрасная нерисса и шипела, выставив вперед руки с впечатляющими размером когтями:

— Сссссделала, как просссссили! Тронете его — сссссъем! И не побрезгаю. Его печень только моя!

Длинный рыжий хвост метался под её одеждой, то и дело вылезая из-под юбки.

— Ну твой же дивизион! — ругнулся Одли. И почему стоит только поверить, что прекрасная нерисса испытывает к тебе интерес, как тут же выясняется, что он чисто гастрономический!

Она развернулась к нему:

— Молчи! А то ссссъедят! Или сссъем!

Мужчина в синем полицейском кителе устаревшего как лет двадцать образца криво улыбнулся:

— Дамы вперед! — Прозвучало галантно, но Одли это ни капли не утешало. Он чувствовал, как чужой эфир сковал его с головы до ног, мешая двигаться. Он ничего не мог ему противопоставить. Одли кинуло в ледяной пот: а смогут ли все маги Аквилиты противостоять шестерке немертвых?

* * *

Дом в трущобах, куда привел запах Одли, смешанный с ярким лисиным ароматом, выглядел обычно. Разваливающаяся крыша, грязные каменные стены, слепые, забитые досками окна. Ни капли прорывающегося эфира — даже эфир Одли обнаружить не удалось. Может, инспектора утащили из дома в катакомбы? Только зачем. Думать, что его уже нет в живых, было откровенно страшно.

Все высокоранговые маги, служившие под началом Кейджа и Алистера, плотно окружили дом. Наложить на него антимагический щит не удалось — эфир исчезал в доме, растворяясь в его стенах. Он поглощался самим домом или тем, кто прятался за ними. От щита пришлось отказаться.

Вик стояла и не знала, что ждать от лисы, которая увела Одли. Зачем он ей? Подчинится ли она Виктории? Каеде говорил, что Вик главная, но является ли она главной для этой новой лисы, непонятно откуда взявшейся в городе. Она прикрыла глаза в попытке понять, что же тут происходит. Рядом стояли и совещались Эван, Грег и Брок. Их голоса отвлекали, но не просить же их замолчать. Вик искала эфир Одли или эфир лисы — она же тоже маг, — и ничего не находила. Дом был голодной до эфира бездной. На пальцах то и дело от волнения прорезались когти. Вик от обращения удерживала лишь одна мысль — не при Эване. Только не при Эване.