Проклятье Иран

– За что мне их любить? Лена, я много веков тенью таскалась за черными лже-Орниксами или теми, кто умудрился отгрызть кусок от Ираны! Когда они умирали раньше срока, я торчала в темноте, ты же видела ее, да? Пустоту?

– Я думала, что это в моей голове…

– Да, это в твоей голове, но еще это место в пространстве между мирами, как там в твоем мире это называется? Вселенский разум?

– В моем мире? Ты была в моем мире?

– Почти тысячу лет назад, ― она встала и немного отошла от меня, ― когда очередного «счастливчика» из оборотней разорвала в клочья армия драконов. Бедолага даже корону нацепить не успел, ― она усмехнулась и вновь повернулась ко мне: ― Представляешь? Дурак!

– Получается, ты уже была рядом с Ираной?

– Не так, как сейчас. Я всегда рядом с ядром Орникса, по сути, я и есть его ядро. Но ты первая за все это время, кто меня слышит и видит.

Мне стало жалко ее. Тысячи лет одиночества, просто уму непостижимо!

– Та Ирана, с которой я торчала в вашем мире, была странной, ― Голузелла устремила взгляд в никуда, отдаваясь воспоминаниям, ― она все время повторяла это «ом-ом-ом». В принципе, этим она и здесь занималась, ожидая собственной участи. Она приняла смерть как должное. «Так мне, значит, уготовано», ― постоянно повторяла эта девчонка, а я никак не могла поверить, что это мое перерождение. В ней не было ничего от меня прежней. Но ты – другая, ты готова сражаться. Я видела это. Видела глазами Риза, когда ты дала ему отпор. Видела и тогда, когда ты спасала Лидию. Я тоже когда-то спасала их, но ни к чему хорошему это не привело. Надеюсь, в этот раз у нас получится все сделать правильно.

Голузелла впервые говорила о себе как о Голузелле. Думаю, все это время, пока она была пленницей в чужих телах, вера в то, что она – всего лишь ядро, помогала ей не потерять окончательно рассудок. Но сейчас она ожила. Мне было приятно видеть ее такой. Да, конечно, ее речи были преисполнены боли и обиды, пропитаны сожалением, но видя все эти ее слабости, я чувствовала, что становлюсь ближе к ней, узнаю ее настоящую.

– Ты сказала: «сделаем правильно»? ― спросила я и подошла к ней ближе. ― А что в прошлом ты сделала не так?

Она сжала кулаки со всей силы и на выдохе ответила:

– Начала мстить. Всем, каждому из них, кого винила в том, что произошло, ― она повернулась, и ее лицо исказили боль и ненависть. ― Я не одна принимала тогда решения, Лена. Я не просто так отняла дары, но поплатилась за все лишь я одна.

– А разве весь этот мир не заплатил свою цену? Они же слабеют с каждым годом…

Голузелла медленно начала растворяться в воздухе. Сначала ее тело стало слегка прозрачным, а потом исчезало все быстрее. Последние слова ведьмы уже доносились подобно далекому эху:

– Возможно, ты права.

Вот, значит, как она пропадает. Интересно, когда она появится вновь? Есть же еще столько всего, что я хочу у нее спросить!

– Что? Что сказала покойница? ― с нетерпением спросила Ника, решив, после недолгого затишья, что разговор окончен.

– Что она, ― я повернулась к принцессе и произнесла эти слова настолько уверено, что даже заставила ее опешить, ― не монстр!

А про себя добавила: «И я тоже. Я – не монстр!»

Ника скорчила недовольную мину и, склонившись ближе к веткам, слегка приоткрыла рот, выпуская тонкую струю пламени. Огонь быстро прорвался внутрь «деревянного шалаша» и заплясал под его потрескивание, охватывая со всех сторон дырявые стены маленького строения.

Я почувствовала знакомый запах, который слегка оттеняли терпкие нотки колдовства. Вскоре из леса вышли Рога и Нирая. Лидия медленно плелась за ними, а Зира шла рядом с ней, волоча охапку сухих веток.

Рога посмотрел на работу Ники и покачал головой:

– Зря, мы уже уходим.

Принцесса резко подскочила, подняла подол юбки и со злостью затоптала костер, не обращая никакого внимания на пламя. Собственный огонь был не страшен драконам, но при виде этой картины внутри меня что-то машинально сжалось. Я с опаской покосилась на ее запачканные лодыжки, но не найдя никаких следов, успокоилась.

– Замечательно, ― прошипела Ника, скривившись: ― Просто замечательно!

– Там есть все, что нужно, ― произнесла Нирая, поглядывая на принцессу, задерживать взгляд на разъяренной драконше слишком долго она не решилась. ― Но нужно торопиться, ― ведьма закатала рукав и продемонстрировала поблекший браслет.

Я поспешила проверить свою лодыжку. Приподняла юбку, а Рога быстро отвернулся. Да ладно? Помнится, он удивлялся, когда я просила его не пялиться на меня в замке (а тогда на мне вообще ничего не было!), а теперь даже просить не пришлось.

Но волнения о принце быстро сменились предчувствием опасности. Нитки из ярко красных окрасились в бледно-розовый.

– Что это значит? ― спросила Нираю.

– Эта магия не долговечна. Когда браслет станет белым, то земля тут же восстанет против нас.

– А там? Там мы будем в безопасности? ― спросила Ника, голос ее все еще звучал надрывно, она уже явно была в миге от того, чтобы взорваться.

Нирая кивнула: