Проклятье из Тридесятого царства

– Филипп, ты давай не умничай, а собирай кострище.

Под ногами лежало штук шесть небольших бревнышек из толстых ветвей и, примерно, три горсти мелкого хвороста. Филип расчистил ногой землю от сырых листьев, аккуратно сложил основу кострища в виде конуса: на дно пошли мелкие ветки, а сверху крупные куски древесины.

– Гони зажигалку. Надо разжечь наш мини-костер.

Стравинский протянул ему маленький металлический предмет.

Пока Филипп разжигал костер, мужчина выудил из своей сумки еще один пакет и аккуратно достал из него белое полотенце, деревянный гребень и что-то похожее на паклю. Обернувшись, Стравинский увидел тонкую нитку дыма, поднимающеюся над кострищем.

– Сильнее раздувай, Фил.

– Я стараюсь! Если такой умный, сам иди и разжигай свой костер.

Спустя еще минуту над дровами занялось небольшое пламя.

Стравинский аккуратно подставил к языкам огня деревянный гребень и паклю, завернутые в полотенце, сложив предметы у основания костра. Пламя начало жадно поедать «подношение». Из костра повалил синий дым, в едком запахе которого четко угадывались нотки чабреца. Филипп удивленно смотрел на странный ритуал.

– Отойди подальше, – приказал ему Стравинский.

Парень отошел.

– А теперь последний штрих, – Стравинский бросил в костер несколько белых перьев.

Клубы густого вязкого дыма цвета болотной тины окутали костер.

Филипп продолжал изумленно наблюдать за происходящим, примерно понимая, что дальше будет. Петр Стравинский попятился назад от костра. Отойдя шагов на пять, он приготовился к разбегу. Вообще, это выглядело немного странно, ведь костер был совсем маленьким. Но позже стало ясно, что все дело в узких штанишках Стравинского. Прыгать в них было крайне сложно: тесные брюки не давали возможности сделать широкий шаг. Филипп ухмыльнулся: Стравинский обладал уникальной суперсилой – добавлять нотку нелепости в любой, даже самый зловещий, момент. И теперь Стравинский выделывал па с грацией хромой балерины. Филипп в это время тихо радовался свободным трикотажным штанам с теплой подкладкой. Хорошо, что другие вещи, любезно одолженные светловолосым модником, ему не подошли по размеру.

Тем временем, Стравинский прыгнул через костер в третий раз. Пламя резко потухло.

– Петя, что это было?

– Ритуал окуривания. Теперь старуха пропустит меня, сама того не ведая. Но, на всякий случай, ты пойдешь первым, – Стравинский манерно ткнул пальцем в грудь Фила.

– Сначала отдай шкатулку.

– Да и пожалуйста!

Меньше, чем через десять секунд шкатулка оказалась в руках у Филиппа. Хотя парень до сих пор не решил, как поступить дальше. Отдать шкатулку Моревне, но сохранить себе жизнь? Или, все же не нести ее вовсе и умереть? Филипп уставился на шкатулку, уйдя глубоко в себя в своих раздумьях.

– Я бы на твоем месте не шел бы через мост, не подпалив кукол, – деловито с напылением загадочности произнес Стравинский.

– Это еще зачем?

– Ну, как же? – Стравинский засмеялся. – Тебя там, наверняка, ждут. Мост такого аншлага отродясь не видал. Неужели ты думал, что Иван и Алена допустят передачу шкатулки людям Моревны? Вот так просто?

– Но Темная дружина сбежала с поля боя! Их там нет!

Стравинский закатил глаза:

– Пошли за подкреплением. Предполагаю, что соберутся все. И будет битва не на жизнь, а на…

– А мне что делать?! – в панике перебил его Фил. Он вообще не предполагал ничего подобного, поэтому услышанное стало настоящим потрясением. Дважды он боевых разборок точно не перенесет.

– Тише, без паники, – спокойно произнес Стравинский. – Мы сейчас подожжем кукол в шкатулке и пойдем через мост. Ты выйдешь ко всей этой сказочной публике, вооружившись сиим опасным артефактом. Поверь, они сунуться не посмеют. Ты, главное, угрожай им поувереннее.

– А дальше что?

– Ну, а там уж сам решай. Пусть к Моревне тебя везут. Если не так, то смерть тебе верная, – пожал покатыми плечиками Стравинский и протянул парню металлическую зажигалку. – Давай, попробуй. Не бойся, ни шкатулка, ни куклы не сгорят. Ну, смелее, Филипп.

Парень открыл шкатулку, усадил кукол прям в ней и поджег каждую по очереди. Соломенные головы охватило пламя.