Проклятье князей

– Отныне Вы, профессор, являетесь весьма важной составной частью нашей – повторюсь – очень секретной государственной миссии. Ее целью является спасение наших национальных реликвий и художественных ценностей, в том числе и янтаря. В основном – тех, которые хранились в фондах местного университета и их вовремя не успели вывести. Мы намерены их спрятать в самых неожиданных для врага местах – в подземельях, которых наши доблестные предки строили в средневековье и о давно всеми забитыми. Кроме Вас, конечно. И имейте в виду – Вас рекомендовал лично гяулейтер Кох, который хорошо знаком с Вашими научными работами!

Литценберг не преувеличивал и не льстил. Хотя, естественно, и не собирался посвящать старика в истинную цель интереса военных.

… Глубоко ночью штурмбаннфюрер был вызван в святое святых – подземный командный пункт гяулейтера Коха в Пилау. Адъютант без промедления провел его в кабинет для заседаний, где за большим овальным столом, покрытым детальным планом города и его окрестностей сидели три человека.

– Садитесь, штурмбаннфюрер. На длинные рассуждения у нас нет времени, поэтому буду краток. Русские к городу продвигается быстрее, чем мы предполагали, и мы очень обеспокоены тем, что уже не осталось времени полностью и должным образом закончить дело, к которому мы готовились пару лет. Но случилось непредусмотренное. Некоторые из заранее подготовленных нами баз во время бомбардировки были завалены или повреждены внешне. Соответственно – стали непригодными для использования. – начал незнакомый ему бригадефюрер СС. – Требуется найти подходящие места и подготовить дополнительные базы для диверсионных групп «Вервольф». Преданные нашей идее люди будет оставлены здесь, чтобы еще долгие годы продолжили тайную борьбу с врагом. В частности – охранять те ценности, которые волею судьбы мы должны тут оставить и заставить замолчать тех, которые будет слишком болтливы.

– Поэтому для этих целей мы будем использовать старые подземные сооружения, часть из которых построены еще в средневековье рыцарями – крестоносцами. Об их практически уже все забыли, кроме того – они расположены за чертой и движение около них меньше привлекут внимание русской контрразведки, – продолжил инструктаж сухощавый генерал инженерных войск. – После Первой мировой войны их описью занимались инженера Кенигсбергского управления подземных сооружений. К сожалению, архив сгорел. Ваша задача – найти этих инженеров, если они еще остались в городе и установить, что мы еще можем использовать для складов «Вервольфа». И – оставить там специальный груз.

– Для этого у Вас – 48 часов. Это крайний срок! О выполнении докладывать лично мне, – приказал бригаденфюрер.

– Кстати, подключите к этому профессора Зигфрида Клауса. – добавил гяулейтер Кох. – Это непревзойденний специалист по истории и строительству подземного Кенигсберга. Я читал его книги – они великолепны! Объясните ему, что намерены там спрятать часть архивов и собраний Кенигсбергского университета. Говорите что угодно – кроме правды…

Замечание гяулейтера ничуть не удивила Литценберга. Он слил большим интеллектуалом и знатоком истории и художественных ценностей. Как шептались за его спиной – его личная коллекция оценивалась в баснословную сумму!

… – Как Вы понимаете, профессор, столь высокая оценка требует и приложения соответствующих усилий, – продолжил штурмбаннфюрер.

– Хорошо, я пересмотрю все свои записи и завтра утром буду готов к Вашим услугам!

– Примерно часа через полтора я снова заеду за Вами. Это все, чем могу Вам и себе позволить. К сожалению, у нас не осталось времени…

3.3

Вечерело. Небольшая колонна из трех автомашин на большой скорости неслась по пригородной дороге. Впереди ехал грузовик с несколькими пленными, за которым следовал бронетранспортер и легковой автомобиль. Всем сидящим в них порядком надоели разбитие бомбовыми взрывами дороги, а во время коротких остановок – лазить по давно всеми забитыми и запущенными подземельями. Если командовавший отрядом штурмбаннфюрер оставался довольным увиденным, пленные со своей машины разгружали и оставляли там по нескольку длинных, чем то похожих на гроб, очень тяжелых цинковых ящиков одинакового темно – зеленоватого цвета. После чего они вновь тряслись по забитыми беженцами дорогами, стараясь не задеть их коляски, набитые самим необходимым и дорогим.

Пожалуй, один только штумбаннфюрер был в приподнятом настроении и даже не поскупился на похвалу профессору.

– Для Ваших преклонных Лет, Вы, профессор, великолепно ориентируетесь и помните даже малейшие подробности!

– Изучению истории Кенигсберга и всего, что с ним связано, господин Литценберг, я посвятил всю свою жизнь – почти полсотни лет, – устало и одновременно очень гордо ответил старик. О даже в самом сне я не мог предвидеть, что в последний раз в моей жизни эти старинные реликты я буду осматривать при столь печальных обстоятельствах. Особенно то страшное место, куда мы сейчас едем!

– Страшное? Отчего?