Проклятье Лазурного Дракона

Однажды утром он ждал привычного доклада слуги, где Иллари провела ночь. Она неизменно проводила их в собственной спальне… Но Рендор подспудно ждал сообщения, что богиня ночевала в покоях Вейтара.

И его мир задребезжал, рассыпался на тысячу осколков, когда слуга тихим голосом произнес:

— Божественная не возвращалась ночью в свои покои, государь… Она ходила со своим пажом к нему домой — не разведал, с какой целью. И не ночевала в своей спальне…

Глава 56

Когда-то Рендору казалось, что он, если услышит подобное о Ларисе и Вейтаре, просто взорвется. Разнесет все вокруг себя, испепелит не обращаясь драконом.

Но нет. Чувства оказались совсем иными. Как будто мир вокруг померк. Вместо красочного многоцветья — серость, чахлость, пустота. Словно огонь, пылающий в сердце каждого дракона, безвозвратно угас.

— Прочь, — вымолвил он слуге, тихо и безжизненно. — И больше не приноси мне вестей о богине. Отменяю предыдущее распоряжение. Больше я не хочу доносов о ней.

Слуга поклонился и поспешно засеменил к двери, пока государь не учудил чего в таком странном, нетипичном для него состоянии. Для любого слуги нет ничего хуже, чем непредсказуемость хозяина.

Полдня для Рендора прошли как в тумане. Он встречался с подданными, выслушивал просьбы и донесения, решал дела и тяжбы… и чувствовал, что его самого во всем этом не было. Вообще не было в живом мире. Только оболочка, которая механически выполняла операции и команды разума. А он сам, живое создание, способное чувствовать, куда-то исчез. Растворился в тупой, глухой боли, которую гнал от себя, не желал впускать в разом заледеневшее сердце.

Какой был смысл во всех этих делах, которые он исполнял, как положено государю? Да, он не бросил их на произвол судьбы. Он был воспитан с осознанием ответственности за свой народ. И продолжал нести эту ответственность… даже когда ему самому она стала не в радость.

Что он мог сделать с новостью, разбившей вдребезги его существование? Нагрянуть к Вейтару, уличить любовников, учинить скандал? Вызвать соперника на поединок? Что это изменит? Даже если он убьет друга, это ничего не изменит.

Лариса захотела быть с ним. Отвергла Рендора, будто он предлагал ей нечто самое ужасное в ее жизни. И приняла Вейтара.

А что тот предложил ей?! — вдруг стукнуло Рендора. Если она согласилась, провела с ним ночь, это значит — ее устроило то, что генерал мог ей дать?! Что, если он готов… жениться на ней?!

Если до этого Рендор чувствовал себя в мрачном, холодном, бездушном аду — то сейчас его так и выморозило изнутри. Что угодно, но не это! Не видеть их вместе на законном основании, не видеть свадьбу, где жених и невеста целуют друг друга при всех со счастливыми лицами! Чего-чего, но этого он не допустит никогда!

И вновь Рендор и помыслить не мог, что даже этот кошмар мог показаться ему желанной, но недостижимой реальностью…

Потеряв контроль, он взметнулся и вылетел из обеденной залы, где только что трапезничал. За обедом, кстати, не было ни Ларисы, ни Вейтара… Что еще больше усилило скверное настроение короля.

Размашистым шагом он направился в покои генерала. И вдруг обнаружил по пути, что в дворцовых коридорах творилось странное. Слуги, да и сами дружинники носились туда-сюда впопыхах, как будто что-то разыскивали. Утрата была невероятно значимо — судя по их напряженным лицам.

Рендор собрался остановить ближайшего дракона и узнать, что происходит… Но тут из-за угла выскочил Вейтар собственной персоной — уже почти ненавистной ему.

— Рен! А я как раз шел к тебе. Ты видел моего сына?! Мартин пропал! Никто не видел его с ночи!

Глава 57

После дня, когда я явила Лазурным Драконам — а точнее их секс-рабыням — свою божественную милость, мои дни потекли размеренно и без бурных событий. Ко мне стали стекаться парочки за «благословением». Я проводила «собеседования». И с парой вместе, и с каждым по отдельности.

Чувствовала себя при этом какой-то гремучей смесью из семейного психолога, соцработника в сфере ювенильной юстиции, инспектора по этике, а еще судебного эксперта по разводам… Мне предстояло оценить пару и каждого в ней, разобраться в их чувствах и намерениях по отношению друг к другу, сделать выводы — искренние ли чувства у них… и принять решение, благословить или отказать.

Скажи мне кто раньше, что я буду заниматься подобным — рассмеялась бы в лицо. Так же как при заявлении, что я окажусь в магическом мире в качестве драконьей богини. Лже-богини. Мое благословение если и имело какой эффект — то исключительно эффект плацебо.

Но я ничего не могла с собой поделать. Все равно испытывала ответственность за своих подопечных и свои решения. Плацебо тоже может дать критичный эффект. Я помнила из школы истории, как в средние века экспериментировали с пытками. На глазах у осужденной жертвы раскаляли стальной прут докрасна… а потом прикладывали к телу совсем другой, холодный. На теле появлялись сильные ожоги.