Проклятье Победителя (ЛП)

— Император обещает свободу тебе и твоему народу. Он назначает тебя губернатором. Разумеется, ты должен поклясться в верности ему, принимать его послов и отвечать перед ним. Но, если определенный вопрос не затрагивает империю напрямую, ты можешь управлять своими людьми так, как считаешь нужным. — Кестрел передала Арину лист бумаги. — Вот список налогов и подношений, которые будут взиматься с Герана, как с части империи.

Арин смял список в ладони.

— Это уловка.

— Ты можешь либо сдаться сейчас, приняв щедрое предложение императора, либо сдаться чуть позже, когда мой отец пробьет городскую стену, и лицезреть гибель геранского народа. Возможно, это уловка, но ты согласишься.

— Зачем императору делать это?

Кестрел замялась.

— Что значит — зачем?

— Если уловки нет, это щедрое предложение. И оно совершенно непонятно.

— Советую тебе не ставить под сомнение мудрость императора. Если видишь хорошую возможность, воспользуйся ею. — Кестрел повела рукой, указывая на свое убранство: белые меха, золото и драгоценные камни. — Как это сделала я.

В Арине проступило ужасное напряжение, которое напомнило Кестрел о его детской скрипке. Он провел в натянутом состоянии слишком долго. Когда Арин, наконец, заговорил, его голос был низким рыком:

— Я согласен.

— Тогда прикажи отворить ворота. Мой отец войдет в город и сопроводит всех валорианцев из него обратно в столицу.

— Я согласен, — повторил Арин, — но с одним условием. Ты говорила о послах. Посол империи будет только один. Ты.

— Я?

— Тебя я понимаю. Тебя я умею читать.

В этом Кестрел не была уверена.

— Полагаю, твое условие допустимо, — сказала она и хотела отвернуться от того, насколько желала этого. С какой силой хваталась за любую возможность увидеть Арина, даже когда целью встречи являлось приведение в исполнение воли императора.

Так как Кестрел неподвластно было отвернуться от собственного желания, она отвернулась от Арина.

— Пожалуйста, не делай этого, — сказал он. — Кестрел, ты не знаешь. Ты не понимаешь.

— Я вижу истину совершенно ясно.

Кестрел двинулась навстречу своему отцу, в глазах которого она, наконец-то, сделала что-то, чем он мог гордиться.

— Не видишь, — возразил Арин.

Кестрел притворилась, будто не слышит его. Она наблюдала за тем, как сыпало снегом белое небо, дрожащее над свинцовым морем. Ощущала на своей коже ледяные частички. Снег падал и на нее, и на него, но Кестрел знала: никогда не будет такой снежинки, которая прикоснется к ним обоим.

Она не обернулась, когда Арин снова заговорил:

— Не видишь, Кестрел, хотя бог лжи и улыбнулся тебе.