Проклятье Полоза (СИ)

Дарк вновь взглянул на Рену. Мягкий свет лампы лишь добавил ей красоты и притягательности. Ведь это же хорошо, что он её хочет? Пусть даже это признание и заставляло его ненавидеть самого себя. За слабость. Низменную слабость. Его совести и принципам было бы куда проще и легче исполняй он свой долг, но о каком долге могла идти речь, если буквально каждая клеточка его тела кричала о желании?! И чем дольше Дарк смотрел на Рену, тем труднее становилось сдерживаться. Ну не мог же он наброситься на неё! Ему бы выйти, остудить голову, подумать слегка, но куда там — даже двинуться не мог, прикованный к блеску чешуи, словно раб цепью. Если только к ней…

Он подошёл не спеша, почти лениво, так и не отрывая от неё взгляда. За окном стало ещё темней, когда Дарк, наконец, снял с невесты накидку. Лёгкая ткань с шелестом слетела к полу. Начав возиться со шнуровкой, он вдруг заметил, что Рена дрожит. Боится или же как и он, не может совладать со своими инстинктами? Дарк хмыкнул и, резко рванув за рукав, оголил невесте плечо.

— Скажи, — прошептал он, касаясь чешуйчатого предплечья. Жар горячей удушающей волной растекался от кончиков пальцев по всему телу. — Ему это тоже нравилось?

Дарк и сам не знал, что хотел услышать в ответ на свою очередную провокацию, но Рена продолжала хранить молчание. Её дрожь усилилась, когда Дарк прикоснулся к её плечу губами. Чешуя была невероятно приятной, гладкой и чуть трепетала от его дыхания. Близость туманила рассудок. Дарк уже и не помнил, как стянул с невесты второй рукав и стащил лиф. Рена беспомощно попыталась закрыться, скрестив руки на груди. Мелкая дрожь переросла в явную судорогу, что удивляло. «Может, с зельем что-то не так?» — подумал Дарк, ища объяснения странностям у невесты. Но, высвобождая Рену от юбок, он вдруг ощутил стойкое дежа вю. Её поведение было не таким уж странным, если предположить… «Да быть не может!» — Дарк решительно отмёл возникшую было мысль, но та настойчиво возвращалась. Рену продолжало трясти, и она неловко пыталась прикрыться. Почти как Эрмира в их первую брачную ночь! Разве что вторая жена так отчаянно не дрожала.

— Эй! — Дарк схватил Рену за подбородок и притянул к себе. Он впился взглядом в её горящие глаза, словно надеялся прочитать в них ответ. — Ты что с ним не спала?

Рена испуганно мотнула головой.

— Не лги мне, я ведь всё равно узнаю! — свирепо процедил Дарк, но ответ ему был уже не нужен. В горящих глазах не было и тени лукавства. Какой же он глупец!

«Моя! Только моя!» — внутри всё ликовало. Дарк не мог оторвать взгляда, видя, как меркнет и скукоживается, словно уползающая змея, золотистый блеск из её глаз. Он победил, забрал её у всех: у эльфа, у Полоза, даже у демонов!

— Никогда. Никому. Не отдам! — прошептал он, запечатывая своё обещание страстным поцелуем.

Эпилог

«И всё-таки глупое предсказание сбылось», — неохотно признавал Виргуэль, глядя на своё новое грузное тело в отражении кристально-чистого озера. Король драконов действительно получил бессмертие. Виргуэль больше не был отдельной самостоятельной личностью, он был частью того, что являлось О'даром. Вот только под этим именем и телом скрывался не только его отец, а несколько сотен драконов.

Когда-то только старейшины, мудрейшие из драконов, умирая, отдавали свои сердца, а вместе с ними и память, дабы потомки могли сохранить и приумножить накопленные знания. Это было величайшей честью и большой ответственностью, всё-таки не каждый дракон становился старейшиной. Виргуэль читал об этом ритуале в старых полуистлевших свитках, что достались ему от прежнего шамана, и сетовал на то, что коварные ящеры так небрежно относились к письменности. Теперь-то он отлично понимал, почему все драконьи книги, какие удавалось раздобыть, касались лишь сказок, да пророчеств. Прихотливую, затейливую речь всегда было легко трактовать в угоду случаю, а драконы предпочитали изъясняться предельно прямо. Чужая память не допускала недомолвок и разночтений. Виргуэль просто знал. Знал абсолютно всё о своих предшественниках, а они всё знали о нём. Было в этом что-то неправильное, искажённое. Память угодливо подсказывала ему, что раньше драконы получали только знания, а не оказывались пленниками чужого тела. А иногда и не только тела. Порой Виргуэль с трудом осознавал себя. Кто он? В кого превратился? Что это за многоголосая химера?