Проклятье Пустоты

Он становился обычным человеком. Если кто-то просил автограф и совместную фотографию, то непременно получал её. В другом месте Макс придумал бы множество отговорок, дабы избежать назойливых фанатов, мешающих делать покупки и просто гулять. Он считал, что для всего этого есть отдельные места и часы, когда поклонники могут получить его непосредственно личное внимание. Но тут писатель преображался, становясь человечным и чутким.

Глава III

Вместе с неприятным ощущением Фримен также испытал что-то смежное между любопытством и влечением. Диана показалась ему своеобразной, да и держалась она уверенно.

– Надо же, про Олимп заговорила, она реально понимает, что эта книга плохая или просто задает глупый вопрос? – Фримен смутился. Часть его мозга была насторожена, а другая ждала эмоционального выкрика: «Твоя новая работа – кусок говна! Ты не писатель! Ты… Бездарность!»

Конечно, такого Максу никогда не говорили, но и романы, ранее написанные им, намного сильнее нового.

– Так Вы считаете, что «Крик в ночи» – успешный и качественный роман, а главное, достойный иметь на обложке фамилию Фримен? Позволит ли она остаться Вам на литературном олимпе? – Диана прервала задумавшегося Макса.

– Очевидно, она хочет сказать это. Ну… давай-давай. Скажи, что мой роман плохой. Но мне нравится: «Достойным иметь фамилию Фримен» – ох чертовка! – он продолжал летать в своих мыслях. Вскоре, вспомнив о большом количестве людей в аудитории и представив, как выглядит со стороны, погруженный в диалог с самим собой, уже вслух ответил Диане: – Как человек, написавший «Крик в ночи», я, разуется, не могу считать его плохим. Я могу лишь сказать, что вложил немало труда в его создание и рад представить роман публике. А о качестве и тем более о его потенциале пусть судят читатели.

Макс отвечал очень спокойно и сдержанно, не давая усомниться в искренности своих слов, несмотря на очевидную для него ложь.

«Крик в ночи» – это худшая его работа, и не заметить такой литературный ляп мог разве что человек, находящийся в коме. И сейчас эта наглая симпатичная мордашка, возможно, начнёт об этом говорить.

– Я читала все ваши книги и хочу заметить, что «Крик в ночи» очень отличается от предыдущих Ваших работ. Она как бы…

– Ну, давай уже, скажи это, – крутилось в голове Фримена. – Добавь огонька этому унылому мероприятию. Я пошлю тебя куда подальше, и закончим с этим.

– Она не похожа на другие книги. Я бы сказала… Она другая…

– Другая? – неуверенно переспросил Макс, нахмурив брови.

– Угу, – утвердительно ответила Диана. – Обычно Вы пишете размеренно, по нарастающей, нагнетая интригу, давая подсказки на возможные концовки. А тут позволили отойти от привычного стиля и более рвано рассказали историю, при этом начав с конца. Лично я считаю: это здорово, когда автор стремится к разнообразию.

Кстати, она произнесла это без какого-либо сарказма или издёвки. Совершенно обычно и повседневно, словно перед ней находился старый друг. Макс, в нездоровом предвкушении публичной критики глаза в глаза, не ожидал похвалы. Да, это была она. Наверняка пред этой презентацией агент Кевин Спайс позолотил нужные ручки и договорился о правильных вопросах и отзывах, решив все возможные проблемы заранее и избавив от неудобных вопросов. Это нормальная практика, если на кону хорошие деньги. Но, кроме дружелюбности, Макс расслышал в словах Дианы что-то ещё. Что-то тёплое и душевное, бескорыстное и волнительное.

– Точно… Она фанатка или, как минимум, просто неравнодушная читательница, – думал Фримен, пристально рассматривая рыжую красотку.

Нет. Это было не от пошлых побуждений, а от нравственных и даже духовных. За спиной Макса очень много подобных мероприятий, и ни на одном из них он не чувствовал искренности. В лучшем случае – лёгкую заинтересованность. Все прошлые журналисты были подлизами на «зарплате» у Кевина.

– Вы правы. Она другая. Находясь в поиске идей и уникальности, я решил поэкспериментировать и попробовать что-то новое, непривычное для моего читателя. Результатом и стал «Крик в ночи», – ответил журналистке Макс.

– Это вызвано долгим перерывом в вашем творчестве? Вы находились в кризисе, раз решились на такой шаг? Ведь признание и слава у Вас уже есть, и легче продолжать держаться старого курса, чем прокладывать новый, – Диана забрасывала его вопросами.

– Не был я ни в каком кризисе. Просто мне захотелось написать именно так, – нервно отвечал Макс. – Каждый писатель пишет, о чем хочет, как хочет, а главное, как может. В данный момент я вижу свою работу именно такой: отчуждённой и незнакомой.

В зале на миг повисла тишина, чем ловко и воспользовался один из организаторов презентации:

– Простите, но наше время подходит к концу, и это был последний вопрос. Спасибо всем за внимание. Не забывайте: через час состоится раздача автографов, так что далеко не уходите. Ещё раз всем спасибо.