Проклятье, с*ка! 4 (СИ)

— Макс. Ну пожалуйста! Я тебя очень прошу. Ты ведь не такой как они.

— Такой!

— Нет!

— Я подумаю…

— Спасибо! — чмокнула она меня в щёку и счастливо улыбнулась.

— Я не говорил «да».

— Это и не важно.

— Как раз таки наоборот…

— О чём ты задумался? — заметила она мой взгляд, устремлённый в никуда.

— Да так… Как-то слишком легко они отвалили.

— Так люди вокруг. — пожала плечами Амика, насупилась, огляделась и инстинктивно придвинулась ко мне поближе.

— Тебя проводить? — тяжело вздохнул я.

Интересно, в детстве я вот так же подбирал и тащил в дом беспомощных, беспризорных котят и щенят, или только сейчас стал таким сердобольным? Чувствую — ох и аукнется мне ещё эта благотворительность!

— Если не сложно. — тихонько произнесла азиатка, взяв меня под руку.

— Ладно, пошли. — я поднялся со своего места, взял её за руку и уверенным шагом двинул в сторону единственного выхода. Чуйка помалкивала, а значит эта троица действительно отвалила. Не знаю, правда, надолго или нет. Посмотрим…

* * *

Утро понедельника не радовало. Особенно этот настойчивый стук в дверь и требовательный писклявый голос за ней. А я ведь только недавно лёг, после того как перемыл гору посуды с двумя таким же неудачниками, как и я.

— Юсупов, к ректору! — в третий раз повторил голос Мики из-за двери.

Да она вообще спит? И этот её ректор… В школе что, кроме меня других учащихся нет? Некого больше вызывать? Может проклясть их, на всякий случай…

— Юсупов! Сколько можно спать?!

— Да иду, иду! — проворчал я, сползая с постели, и гораздо тише добавил: — И хватит меня уже преследовать, заноза в заднице.

— Сам ты заноза! — фыркнула из-за двери противная азиатка и, судя по удаляющимся шагам, всё же оставила меня в покое.

Я поднялся, с сожалением взглянув на свою пустую кровать, размялся, принял душ, переоделся и через пятнадцать минут уже стучал костяшками пальцев в дубовую дверь кабинета ректора. Выждал положенные несколько секунд, постучал снова и вошёл, не дождавшись приглашения. Оглядел пустой кабинет, подозрительно глянул в сторону тайной дверки за столом ректора, и уверенным шагом направился к ней. Нажал на стене неприметный рычажок, пригнулся и проскользнул в низкий дверной проём.

— Доброй утро… Кацу! Как здоровьице, какие новости?

— О! Максик! — обрадовался мне как родному Кацу Мори в тушке ректора, обернулся и распахнул передо мной руки, пытаясь обнять. — Да ничего, твоими молитвами. Вот заглянул сюда, хотел поговорить с тобой и застал нашего ректора в таком неприглядном состоянии.

Мори кивнул на двух прикованных к стене голеньких девиц с кляпами во рту и довольно прицокнул языком.

— Нравится мне этот засранец! — покачал он головой.

— Кстати об этом. Ямамото просил больше не брать его под контроль. Угрожал тебе расправой.

— Да ну его! — раздражённо скривился Кацу. — Тут есть проблемка посерьёзней. — тушка ректора тяжело вздохнула, состроила печальную мину на лице и с мольбой в голосе произнесла: — Макс, я правда не знал, что у меня остался к ней доступ. Готов подтвердить это под чем угодно! Не собирался я ей пользоваться!

— Ты про Ясмин?

— А про кого же ещё?!

— Похоже на правду. — хмыкнул я, внимательно посмотрев на слегка побледневшее лицо ректора. — На твоей кукле лица нет.

— Наша молодая и слегка импульсивная Императрица звонила, обещала приехать и вырвать мне все текстикулы под корень. Ну так же нельзя!

— Ну раз звонила, а не приехала сразу, то не всё так плохо. — попытался я успокоить впечатлительного старичка. — Хотела бы, давно вырвала.

— Да?

— Да.

— Но это не точно? — неуверенно переспросил Кацу. — Или точно? Можешь всё же поговорить с ней? Пожалуйста! Я буду в неоплатном долгу перед тобой.

— Ты и так в долгу. — напомнил я и тяжело вздохнул. — Ладно, поговорю.

— Спасибо! Преогромнейшее! — просиял довольный Кацу.

— У тебя тут новенькие? — кивнул я на стену.

— Где? А, это? Да ты даже не представляешь, что я выслушал от Ясмин. Теперь вот успокаиваюсь.

— И как, получается?

— Да пока не очень. — тяжело вздохнул Кацу Мори.

— Хотел бы сказать, что мне жаль, но мне не жаль.

Я посмотрел на двух девчонок, испуганными глазками следящих за нашим разговором, отметил их хрупкие тоненькие фигурки, европейские личики и следы плети на внутренней стороне бёдер и у одной, и у второй. Фигурки у девчонок ничего так, особенно у блондинки справа, только худовата немного. Да уж! Интересно, Мика знает, чем здесь промышляет её любимый ректор?

— Всё хотел спросить — а разве так можно?

— А что здесь такого? — пожал Кацу плечиками ректора. — Физические наказания лишь стимулирует желание учиться. Проверено на практике.

— Я не об этом.

— А о чём тогда?

— О сексе с ученицами.

— Макс! — неподдельно возмутился старый извращенец в теле извращенца помоложе. — Как ты мог такое обо мне подумать?! У нас чисто деловые отношения преподавателя с его воспитанницами. У Ямамото, насколько мне известно, тоже. Это всё, — кивнул он на голых девчонок, — сугубо в воспитательных целях.

— Ага. А голые они здесь потому, что тут жарко?

— Ну не только. Это же психологический приём — обнажённый человек более уязвим. Нужно прививать молодёжи…