Проклятье сокровища Хроака

— Ха! — Линда вскинулась, зубы явственно выбивали чечётку, — Боюсь, конечно! А куда деваться? Как ещё мы можем узнать, как вернуть обратно к жизни моего любимого?!

— Вы слышали вопрос, уважаемые. Как нам вернуть Этьена к жизни?

Скрипучий, хриплый, как у давешнего индейца из сна, голос, ответил. Причём рот Этьена даже не пошевелился. Голос шёл словно с потолка пещеры:

— Никак. Он уже — ушёл в наш Мир.

— Понятно, спасибо за честный ответ. А где эти самые… Сокровища? Можем мы на них хотя бы… Поглядеть?

— Можете. А если не будете прикасаться к ним, сможете даже выйти наружу, и продолжить… Жить.

— Ты согласна? Посмотреть на них при этом условии?

— Конечно! Должны же мы знать, за что погибли братья?

— Ведите!

— Встань. Иди прямо. Теперь поверни налево. Теперь… — Билл послушно выполнял указания, игнорируя тот факт, что иногда ему приходилось буквально лбом прошибать «стены» — несуществующую обманку, и перепрыгивать через большие трещины. Линда молча следовала за ним, стараясь поднимать свой факел повыше.

Через пять минут они, преодолев ещё две пещеры, правда, крохотных, и два извилистых коридора-тоннеля, оказались в небольшой камере. В дальнем углу которой…

Действительно лежали сокровища!

Билл покачал головой: можно было и так догадаться! Да, собственно, он и догадался. Ещё до того, как они добрались до пещеры.

Несколько почерневших от времени столбов-идолов, прислонённых к стене. С вырезанными сурово-равнодушными, как у давешнего каменного изваяния, лицами и намеченными контурами рук-ног. Несколько головных уборов с перьями — правда, очень пышных, и с перьями таких птиц, которых Билл и не видал никогда. Щиты. Копья. Томогавки. Луки со стрелами — очевидно, всё это принадлежало когда-то именитым и легендарным Вождям…

Билл вздохнул. И на всякий случай отхлебнул ещё воды.

Ничего не изменилось. Линда спросила, обращаясь к потолку:

— А золота, ну, там, в самородках, или монетах, или хотя бы драгоценных камней у вас нет?

— Нет. — голос не стал вдаваться в подробности, но Билл и сам догадывался, что у древнего народа вряд ли могла быть реальная потребность в таких эквивалентах денежных единиц… Натуральный обмен! Например, шкуру оленя — на обсидиановый наконечник копья. Или лук. Который сделал профессионал: какой-нибудь старик, уже не могущий охотиться… А могущий сидеть в стойбище, и заниматься ремеслом.

Билла взяли за руку. Он отметил, что ладонь Линды мокра от пота и холодна, как ледышка. Билл, подняв голову к потолку, сказал:

— Благодарим. За то, что показали. И — оставили в живых. Брать мы ничего не будем.

— Тогда — уходите. Пока сомнения не проникли в ваши души. Те, чёрные, когда вначале их пришло двое, тоже обещали ничего не брать. Но затем взяли. Как они сказали — для их музея. Но нам всё равно: прикасаться или забирать священные реликвии предков не должен никто!

А позже за ними пришли ещё трое.

Их судьба вам известна.

— Да! — Линду снова передёрнуло, — С-спасибо. Мы… Пойдём, Билл?

— Да. — Билл не видел смысла задерживаться дольше. Тем более, что факела осталось всего два. А им ещё из шахты выбираться…

Оказавшись снаружи, и не без удивления поняв, что уже закат, Билл смог вздохнуть свободней, и выругаться всласть. Линда не протестовала: похоже, сама испытывала нечто подобное…

Они начали спускаться по знакомой тропе.

— Может, надо было всё же развязать Этьена? — Линда хмурилась.

— Нет. Зачем нам лишние проблемы? Не волнуйся: через примерно день он просто перетрёт свои верёвки о какой-нибудь острый камень, и освободится. К этому времени я хотел бы оказаться подальше отсюда!

— Я тоже.

8. «Хэппи» энд

Возле лошадей Билл почувствовал себя куда спокойней и свободней. И даже смог не без иронии вспоминать то, что с ними сегодня произошло:

— Чтоб мне лопнуть, если я хоть кому-то заикнусь о том, что со мной было.

— Я тоже. И стыдно, и страшно. И всё равно: как-то… Глупо всё это! Да и всё равно — никто не поверит! Что каких-то тухлых идолов и старые перья кто-то так надёжно и упорно охраняет! И столько народа из-за них погибло! Да и мы сами чуть было не…

А сейчас давай-ка поужинаем. Да ляжем спать.

Однако выспаться Биллу не удалось: едва он начал погружаться в пучину сновидений, к нему под бок, а затем и на грудь забрались две удивительно мягкие и приятные тёплые выпуклости, над которыми обнаружилась головка Линды:

— Не могу заснуть! Может, сможешь помочь? Ну, как тогда, когда ты меня… Снял?

Билл не увидел смысла отказывать даме.

Да и зачем?!

Он и сам не прочь был забыться хоть на краткий миг!

«Краткий» миг растянулся. Угомонилась Линда лишь под утро. И Билл смог провалиться в чёрную зыбучую пучину не то, что сна, а — забытья…

Устал он очень от всей этой «экспедиции».

Утром выяснилось, что солнце уже встало, а Линда уже развела костерок, и даже подогрела на сковородке остатки лепёшек:

— Я смочила их водой, и теперь они должны быть мягкими и тёплыми!

Билл благодарно кивнул, отхлебнув вначале из своей «обработанной» фляги — его одолевала жажда после «бурной» ночи.

Однако у воды оказался весьма странный привкус.