Проклятье старинного кольца

Воробьеву вдруг стало неловко. Этот концентратор так похож на пудреницу! Настя еще решит, что он ее разыгрывает. Но девушка смотрела на него с ожиданием, и он полез в карман. Опасение быть обманутым, как и воспоминания о Ленке Парамоновой, отступили на задний план.

Про розовый цвет Настя ничего не сказала, а принялась разглядывать прорези и сверкающие в них огоньки.

«Пожалуй, прибор действует», — подумал Кирилл. — «Без него я вряд ли смог бы так запросто пить с ней кофе».

Попав в руки к Насте, коробочка загудела. Неизвестно, сколько бы они так просидели, но на лестнице послышались шаги.

— Лисицын идет! — сказала Настя и вскочила.

Кирилл одним глотком допил кофе и сунул концентратор в карман. Вошедший Лисицын мельком взглянул на него и сказал:

— Опять насчет экзамена? Не перенесу, и не надейся.

— Да я… — начал Кирилл, но декан уже скрылся в своем кабинете.

Стараясь не попасться на глаза никому из начальства, Кирилл сбежал по лестнице и покинул здание.

Глава 2. Эксперимент

Кирилл думал, что в принципе Настя права. Раз ему уже делается плохо прямо перед институтом, на свежем воздухе, надо бы сходить к врачу. Времени жалко, но, с другой стороны, надо же знать, это из-за прибора или нет. Идти в районную поликлинику, а для этого записываться и ждать и вовсе невыносимо. Пожалуй, лучше обратиться к Екатерине Павловне, только надо попросить, чтобы она матери не говорила.

Приняв решение, Воробьев сразу после семинара у второкурсников отправился в больницу. Проникнуть в отделение было просто, все здесь знали его с детства. Вахтер только кивнул в ответ на его приветствие, медсестра Зиночка, годившаяся ему в бабушки, обрадовалась, но сказала, что матери на месте нет. Кирилла это очень устраивало.

Перед кабинетом Екатерины Павловны сидели две тетки в цветастых халатах. У одной на голове красовались две тонкие косички, сколотые на макушке заколкой в виде красного цветка, усыпанного мелкими стеклышками. Ее ноги в деревенской вязки носках и веселеньких тапочках с ушами перегораживали весь проход. Вторая была причесана, как на банкет. Высокая копна светлых волос, уложенная с удивительной замысловатостью, странно сочеталась с очень черными бровями и ярко-красными губами. На ногах у нее были бархатные туфли, при взгляде на которые Кирилл сразу вспомнил Хоттабыча.

— А я тебе говорю, это из заграницы на нас болезню напустили, — громким шепотом вещала та, что с косичками, и оглядывалась по сторонам. — Ко мне вчера Володечка зашел после института. На самом лица нет, ноженьки — рученьки трясутся. Я ему: поди домой, там тетя Лида борщечка наварила. А он мне: не хочу, маманя, я твоего борщечка. Болезня, точно тебе говорю, болезня.

— Ах, не выдумывай, Муся. Это все из-за смещения сфер. Помнишь, я в журнале читала, — отвечала вторая.

Тут они заметили Кирилла и замолчали.

— Здравствуйте, дамы. Катерина Павловна принимает? За кем я буду? — спросил он.

Интересно было бы послушать, что там случилось с Володечкой, но спрашивать он не решился. Да и не скажут все равно.

Не успели ему ответить, как из кабинета выглянула медсестра Вера, увидела Кирилла и сказала:

— Заходи.

Тетки сзади загомонили, завозмущались, но Кирилл уже входил в кабинет.

Катерина Павловна подняла глаза от истории болезни и спросила:

— Кирилл? Какими судьбами? Заболел?

— Что-то я неважно себя чувствую, — ответил Кирилл. — Мне скоро кандидатский минимум по философии сдавать, не хотелось бы болеть.

— Ну, раздевайся. Посмотрим.

Катерина Павловна самым внимательным образом прослушала ему сердце и легкие, посмотрела в горло, пощупала лимфатические узлы и даже постучала по коленкам.

— На мой взгляд, ты совершенно здоров. Но все же лучше сделать ЭКГ и сдать кровь и мочу. Направления я тебе выпишу, а ты зайди в нашу лабораторию с утра, до занятий. Только не затягивай, — врач посмотрела на него поверх очков очень серьезно.

— Хорошо, Катерина Павловна. Только вы маме не говорите, а то она разволнуется. Сами же сказали, что я здоров.

«Действительно, не забыть бы Полине сообщить», — подумала Катерина Павловна и пометила что-то на календаре.

— Я думаю, Кирюша, что ты просто перезанимался. Или у тебя нервный срыв. Как личная жизнь, налаживается? — конечно, мамина ближайшая подруга знала историю с Ленкой Парамоновой и не считала нужным это скрывать.

— С личной жизнью пока никак, — ответил Кирилл. — Наверное, действительно устал. Студенты эти, да еще экзамен. Ну, я пойду. Спасибо вам, Катерина Павловна.

Кирилл вышел, а Катерина Павловна порылась в сумке и достала мобильный телефон, но позвонить не успела. Тетка с косичками решительно влезла в кабинет и устроилась на стуле напротив, так что оповестить подругу она смогла только на следующий день.