Проклятье тирольского графа (СИ)

- Станислав Владимирович не только растянул мне ногу, или как это там правильно называется, но и разбил машиной колбу от кофеварки. Так что - я буду кофе, если можно. Латте.

Станислав Владимирович тем временем принялся бинтовать ногу полотенцем. Поверх тугой повязки он одел пакет, в другой вывалил клубнику и в получившийся мешок с замороженной ягодой сунул мою больную ногу.

- Никогда меня ещё так не лечили!

Его тонкие пальцы быстро бегали по коже. Взгляд его умных глаз из слегка насмешливого превратился в заботливый.

«О, боже! Принц Станислав, держи меня за ногу!» - я просто плыла в его руках.

«Ну, ты и дура», - моё второе знало, как привести меня в чувство.

- Клубнику к ноге тоже на стоматологии научили привязывать? - съязвила я. Что я хочу от него, в самом деле?

- Сам догадался. При ушибе или растяжении первым делом надо приложить холод, на несколько часов, - похоже, сейчас он не врал. - Я подумал, что немного замороженной клубники будет самое то. Ты, кстати, ешь шашлык. Нам скоро в больницу ехать.

- Я ем, - я откусила мясо. - М-м! Предупреждать надо! Так можно и язык проглотить! - в самом деле, шашлык таял во рту. Сочный, нежирный, с хрустящей корочкой.

Ни в какую больницу мне не хотелось. Что я там забыла? Мне было хорошо здесь и сейчас.

Но мы всё же туда поехали. Он, ставший вдруг молчаливо-серьёзным, и я в своём дурацком клубничном гипсе.

Потом… Потом он стал приезжать в больницу. Он привозил мне цветы и фрукты. Из принца из сказки он превратился в воздух, которым я дышала. И вышло так, что из больницы он просто забрал меня к себе домой.

И для чего? Для того чтобы бросить? Я здесь, а он укатил в Таиланд со своими дружками. Да, ладно бы с ними, а то с этой Светкой.

Вот стерва! Паскуда! Дождалась своего! Моего! А этот, мой? За старую любовь уцепился? Вали! Не держу! Мне и тут хорошо! Без тебя! У меня тут от кавалеров отбоя нет. У меня тут каждую ночь чудеса.

И будто подтверждая мои мысли, послышался осторожный стук.

??????????????????????????

Глава 48

Я вышла из ванной:

- Принцесса готова к приёму гостей!

- Вы что-то сказали? - дверь в номер приоткрыли снаружи. В проёме показалось удивлённое лицо моего нового гостя. Густые брови, пышные усы, переходящие в пушистые бакенбарды и на макушке - высокая турецкая феска.

- Мне показалось, вы хотите войти? – ему, наверно, думалось, что я сама должна подтолкнуть его к активным действиям.

- Знаете, мне тоже так показалось, - брови его поднялись, лицо расплылось в наивной и в простоте своей обаятельной улыбке.

- А я вас ждала, - сообщила ему я.

- Как так - "ждала"?

- С сердечным трепетом, - объяснила я. - Как ещё ждут? Как на первом свидании.

Не знаю почему, но мне было интересно, кто сегодня появится. Хотя, почему – не знаю. Наверное, знаю: сижу здесь одна, словно музейный экспонат на витрине. Связи нет. Дворецкий вечно занят. Разговариваю с картинами.

- Так я войду? - похоже, он не верил своему счастью. - Я принёс пирожные. Думаю, они вам понравятся.

Он вошёл в номер. Похоже, чтобы выделяться из толпы, одной фески и бакенбардов ему было недостаточно. Приземистый и полноватый одет он был в какую-то странную длинную, почти до колен светлую рубашку или скорее тунику. Поверх неё - расшитый цветными узорами чёрный жилет. Красные широкие шаровары были затянуты пёстрым поясом, концы которого свисали из-под туники. В руках он держал большое серебряное блюдо, на нём горкой возвышались пирожные.

- Сами пекли? – поинтересовалась я.

- Зачем сам? Специальные люди пекли! – обиделся он.

- Почему тогда они должны мне понравиться?

- Потому что – это не пирожные, это – амброзия! – заверил он. – Кушать будешь, смотри – осторожней! Язык можно проглотить!

- Как же тогда будем разговаривать?

- Зачем разговаривать? Сидеть будем! Друг друга за руки будем держать, - обладатель фески и бакенбардов поставил разнос на сундук и опустился на кровать.

- Принесли бы лучше фрукты.

- Обязательно, обязательно принесу, о, прекрасная госпожа, - толстячок подвинулся ближе. Глаза его поедали меня, жгли моё тело, почти что испепеляли одежду. Он схватил меня за руку.

- Не рано ли проявлять такой напор? – я чуть отодвинулась от него. – Я повода не подавала.

- Не нужен нам повод, прелестница! – он снова придвинулся. – Блеск глаз твоих ярких – повод! Звук голоса твоего милого – повод!

- Но всё же…

От него шёл лёгкий аромат корицы. Я чувствовала себя как в кондитерской лавке.

- О, великолепная! - он весь, даже с ногами оказался на кровати и постарался прижаться ко мне. - О, бесценная!

- Ты обувь хотя бы снял! Мне спать на этой постели! - кивнула я на его персидские туфли с загнутыми носами.

- Зачем тебе спать, о, божественная! Я это быстро! - он, не отрывая от меня страстного взгляда, подрыгал одной ногой в воздухе. Правая туфля отлетела к стене, через мгновение за ней полетела и левая.

- Что это за странный костюм у тебя? Турецкий?

- Я - филэллин. Сражался с османами за свободу Греции, - он снова был рядом со мной.