Проклятье тирольского графа (СИ)

Отсутствие нежности вывело меня из оцепенения. Но вновь я не могла ничего сделать. Зажатая толстяком, я была словно в капкане. Шлепки его потных бёдер размазывали меня по постели. Долго мне так не продержаться. Надо было что-то придумать. И я потихоньку стала при каждом его движении я испускать томные стоны. Сначала тихие, позже, когда освободитель ускорился, стала кричать почти в полный голос.

Этот нехитрый приём подстегнул филэллина. Он дёрнулся ещё несколько раз и замер, распластавшись на моей спине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну всё, хватит! - я уже и так превратилась в подобие камбалы. - Слезай давай! Разлёгся.

Толстяк нехотя откинулся и перевернулся на кровати. Сама бы я ни за что из-под него не выбралась.

Я оглядела руки и бока - нет ли на них синяков и отправилась в ванную, а когда вернулась назад, этот боров храпел вовсю, аж усы подлетали вверх. Пришёл, увидел, победил? Взбешённая таким обхождением я хлопнула его влажным полотенцем.

- А? Что? Турки? - подпрыгнул он на кровати.

- Ага, янычары, - подтвердила я, - с ятаганами.

- О, прелестная, шутить изволите, - толстяк расплылся в улыбке.

- Отнюдь. Сейчас посмотрю, и если не увижу янычаров, сама схожу за ятаганом, - пообещала я. - Я знаю, где он висит.

- Может быть продолжим? - игриво предложил толстяк.

Однако я была уже сыта его греческой лаской.

- Собирайся, мудак, сны будешь дома досматривать, один.

- Что означает - мудак? - не понял он.

- Военное звание, типа полковника, - быстрей бы он уже убрался.

- Но я - капитан, луноликая, - толстяк сел на кровати.

- Ты капитан? А вёл себя как мудак!

Как он мне надоел.

- Иди уже!

- Я твой муда-ак! - произнёс он нараспев и вытянул губы трубочкой, чтобы поцеловать меня.

Чтоб он быстрее отстал, я сама поставила щёку и притянула его за голову. Пальцы попали во что-то липкое.

- Что это? - я повернула его. - О, боже! - я узнала пирожные, с которыми он вошёл. Это были именно те, которыми я швырялась в часы. Раздавленный кусок одного из них прилип к волосам толстяка.

Глава 49

- Иди, помойся! Ты как поросёнок.

- Туда? - он направился к ванной.

- Ага, щас! Мне после тебя ещё постель менять, - я подтолкнула его к выходу. - Пирожные свои забери.

- Они очень вкусные.

- Вот и ешь, а с меня хватит.

Пританцовывая, он подхватил разнос и со всей грацией, на которую был способен покинул мою спальню. При этом он что-то тихонько пел и одной рукой поддерживал штаны. Хлопнула дверь, и в стенах замка отразился осипший тенор:

- В этот вечер случилось так:

Ты осталась, ушёл твой мудак...

Менять постельное мне было не на что. Можно конечно воспользоваться трюком - выйти из спальни и послоняться по замку. Приходишь и - ап! - в комнате чистота и порядок. Но волшебства мне сегодня уже не хотелось. Хватило. Особенно с этим... филэллином. Ждала, уговаривала себя – хотела посмотреть на чудо. И вот вам чудо! Кушайте с булочкой. Или с пироженкой, как кому нравится.

Стас никогда со мной таким не был. Он был нежным, обходительным и ужасно милым. Милым моим, нежным, красивым Стасом. А может быть я сама себе придумала этого милого, обходительного Стаса? Знаю ли я, каким он был на самом деле? Ведь именно об этом и говорила мне Светка.

Я отработала неделю в фирме, куда меня устроил Стас. Не бог весть что, но всё же работа.

- Зачем тебе какая-то там работа? – улыбался он.

- Неужели не ясно?

- Ну, объясни.

- Ты будешь меня содержать. Я буду твоей... Тьфу, господи, даже сказать противно.

- Что значит - содержать? Содержать, кисуля, я могу Московский зоопарк. Не полностью, конечно, и не очень долго, но я смогу. А ты... Я люблю тебя. Этим всё сказано. Неужели тебе недостаточно? В конце концов я могу переводить тебе деньги на карту. И даже не буду спрашивать, на что ты их тратишь.

- Сначала будешь, потом забудешь, потом скажешь - почему у тебя столько расходов? Я не хочу так. Кроме того, вот захочу я купить подарок, и что? Я буду покупать подарок тебе за твои же деньги? По-моему, это выглядит свинством.

И вот, второй понедельник в фирме. В кабинете нас четверо - я и три девушки. Есть ещё директор, он же - шеф, но у него отдельное помещение. Работа у меня не пыльная - перевожу рекламные и разные другие коммерческие тексты. Для синхрониста с двумя языками - это всё равно что за деньги решать задачки для третьего класса. Но это - работа, и я ей горжусь.

Дверь в кабинет распахнулась. Настолько резко, что я вздрогнула. Уверенной, даже несколько хозяйской походкой к нам в офис вошла женщина. Коричневый деловой костюм, рыжие волосы, собранные в клубок, плотно сжатые губы, и серые ледяные глаза. Она замерла на секунду у моего стола, пристально на меня посмотрела и показала в сторону директорской двери:

- У себя?

- Да, он... Да, - от этого взгляда и этого голоса мне стало не по себе. Будто на меня ведро ледяной воды вылили.