ПРОКЛЯТЬЕ ВАН ГОГА

Убранство холла поражало воображение, но ещё красивее был вид из огромного панорамного окна: черный океан с серебристыми проблесками, тёмно-синее небо и линия горизонта, всё ещё освещённая прозрачно-розовым светом.

Радостно повизгивая, навстречу нам выбежала собака. Припрыгала, если сказать точнее. Передней правой лапы у неё не было. Нижняя челюсть выступала вперёд, демонстрируя кривые острые зубы. Шерсть с обильной проседью торчала в разные стороны. Это была самая уродливая собака, которую мне приходилось видеть.

Пёс принялся вертеться и подпрыгивать вокруг ног хозяина, с поразительной ловкостью удерживая равновесие.

-- Знакомься, один из моих мальчиков, -- произнёс Кейн, -- министр Чоу. Бенг-Бенг, наверное, где-нибудь спит.

Кейн присел перед министром Чоу и погладил его по лохматой спине. Наблюдая, как тот, вывалив язык, катается по сверкающему светлому полу, он улыбался псу с отцовской нежностью.

-- Малыш, давай, покажем Еве дом, -- Кейн поднялся, высясь надо мной. В тёплых лучах ламп он казался статуей греческого бога. В нём было нечто, не поддающееся описанию. Кира объяснила бы это словом «породистый».

Мы прошли в глубину дома. Белоснежные полы сверкали чистотой, отбрасывая радужные блики на стены и дорогую мебель. Отсюда было видно столовую с огромным овальным столом на резных массивных ножках. Повсюду стояли вазы с живыми цветами, распространяющими по всему дому нежный дурманящий аромат.

На стенах висели картины. Много картин. У меня просто дыхание перехватило. Я не переставая вращала головой и узнавала всё больше художников и их знаменитые работы. Отец был помешен на искусстве, и я достаточно хорошо разбиралась в этой теме. Наш дом тоже иногда напоминал музей, где можно было найти оригиналы полотен самых известных художников, но у Кейна их было в разы больше! Джексон Поллок, Виллем де Кунинг, Густав Климт, Пабло Пикассо, Фрэнсис Бэкон, Джаспер Джонс... У меня закружилась голова.

-- Нравится? -- спросил Кейн, улыбаясь.

-- Ты шутишь?! Даже Лувр позавидовал бы твоей коллекции.

-- Это точно, -- усмехнулся Кейн, в его голосе слышалась издевка, -- здесь только оригиналы.

Я бросила на него вопросительный взгляд, а Кейн лишь по-мальчишески дернул плечами и засмеялся. Остановившись напротив автопортрета Ван Гога, -- того, что без бороды -- я приблизилась и стала всматриваться в полотно. Этот, скажем, находился в частной коллекции, поэтому я вполне могла допустить, что Кейн – владелец картины, но следом я увидела знаменитый портрет Ван Гога в тёмной фетровой шляпе.

-- Ты сказал, что здесь только оригиналы? -- спросила я Кейна.

-- Так и есть, -- рассматривая меня, пока я была поглощена картиной, он потёр шею.

-- Она висит в музее Ван Гога в Амстердаме, -- я ткнула пальцем в тёмное полотно.

-- Да, -- произнес он с издевкой, -- директор музея тоже так думает, -- сказал он это как нечто само собой разумеющееся.

-- Как это возможно? -- спросила я.

-- Не спрашивай того, о чем не хочешь слышать, малышка, -- ответил он игриво. Мистичность происходящего вкупе с моим состоянием эйфории, вызванным присутствием Кейна и этим прекрасным домом, в котором проходила его жизнь, одержали победу, и я спросила с нескрываемым интересом:

-- Я хочу знать, Кейн, -- на секунду я остановилась, наслаждаясь и млея от того, как вкусно было произносить его имя, -- я не просто хочу это знать, я умираю от любопытства, -- я продолжала с восхищением оглядываться по сторонам. У Кейна был безупречный вкус, будто бы он воплотил в жизнь мои представления о том, как должен выглядеть дом мечты. Только одного этому дому не хватало: несмотря на всю свою красоту, он оставался одиноким.

Кейн задумался и, прищурившись, посмотрел на меня. В его глазах я увидела хитрость.

-- Спроси у папы, -- произнёс он словно с издевкой, белые ровные зубы блеснули в хищной улыбке, но, несмотря на это, его чёрные глаза оставались серьёзными.

В голове роились десятки вопросов, но до того, как я успела сформулировать хоть один из них, Кейн спросил:

-- Разбираешься в искусстве так же хорошо, как и твой отец? -- вопрос прозвучал очень серьёзно, по-деловому.

-- Нет, конечно, с ним мне не сравниться, -- ответив, я задумалась. Папа был профи, а я – так, любитель среднего уровня, -- но его страсть к живописи передалась и мне.

-- Правда? Хм, -- он задумчиво, как будто раздумывая, не шучу ли я, посмотрел на меня, -- у Фреда особый дар. Он может отличить подлинник от подделки невооруженным глазом. А ты так умеешь?

-- Отец везучий, -- засмеялась я, -- он скорее угадывает. Что до меня, то я не стала бы брать на себя такую ответственность. Ведь все знают, что определить аутентичность картины на глаз невозможно, -- с некоторой долей занудства поучала я, -- нужен особый анализ мазков, подмалевки, степени гладкости и количества слоев грунта, в общем, много чего…

Пока я говорила, Кейн с интересом смотрел на меня, и каждую секунду выражение его глаз менялось, будто внутри своей головы он видел сотни разных картин.