Проклятье Волчицы (СИ)

Гермиона как можно невиннее заморгала и игриво провела ладонью по его напряжённой длине, заставляя Драко ругнуться шёпотом. Он оглядел ведьму горящим взором и… жадно набросился, впившись резким, злым поцелуем в её губы. Гермиона, конечно же, была не против такого поворота. Он снова взял её, так же грубо и ненасытно, как днём на сене. Его поцелуи снова заставляли её плавиться от счастья, а прикосновения сводили с ума.

И всё-таки она оказалась права — Драко Малфой скрывал в себе море огня. Он умел быть грубым и одновременно нежным, властным и податливым, брать и отдавать. Ночью они насладились друг другом сполна, пока она не уснула обессиленная и довольная.

Грейнджер проснулась ранним утром, когда Драко осторожно выпутался из её объятий и ушёл в душ. Ливень за окнами выбивал какой-то грустный мотив по железному карнизу, и Гермиона вслушивалась в этот уютный мерный звук, но спать уже не хотела. Она немного повалялась, наслаждаясь запахом малфоевского тела на подушке, понежилась, вспоминая вчерашний прекрасный день и не менее прекрасную ночь. Заметила на бёдрах несколько синяков, а на груди следы от засосов и укусов. Он оставил их на ней. Пометил. Гермиона вспомнила, с какой жадностью он целовал её, словно поедал. Голодный. Дикий. Она снова почувствовала желание дотронуться до него.

Под струи прохладной воды в душевой Гермиона вошла, когда Драко смывал пену со своих светлых волос. Она вклинилась между его рук, помогая помыть голову.

— Грейнджер… — заворчал он, а Гермиона обняла его мокрое тело и поцеловала мужскую шею, по которой лилась мыльная вода.

Молча, сладко целуя его крепкую грудь, пресс, поглаживая его тело ладонями и очерчивая пальцами косые мышцы на поясе, кости таза и упругий мужской зад, Гермиона опустилась вниз. Драко убрал мокрые волосы со своего лица и с изумлением наблюдал, как она встаёт перед ним на колени. Его ошарашенный взгляд сменился на возбужденный и болезненный, когда Гермиона крепко охватила его уже полуотвердевший член ладошкой и, нежно облизав кончик, начала сладко ласкать его губами и языком, сосать до тех пор, пока он снова не кончил. Его хриплые стоны так сильно возбудили её, что она последовала за ним в бездну удовольствия, как только Драко горячо и благодарно поцеловал её, а его длинные пальцы совершили в ней всего несколько движений.

Мерлин, он то, что ей надо! Навсегда! Её Охотник, её мужчина! Гермиона рядом с ним сходила с ума, бредила им, желала его каждую минуту.

Завтрак они готовили вместе, и Драко улыбался, хотя и не так открыто, как ей хотелось бы. И ни разу не нагрубил. Он был сдержан, но когда Гермиона нечаянно обожглась, по своей же вине, Драко схватил её за руку и нежно подул на покрасневшие пальцы.

— Я так делал Скорпиусу в детстве… когда он ударялся… — объяснил он, заметив её удивленный взгляд. — Это скорее успокаивает, нежели избавляет от боли…

— Да… Твоему сыну сейчас очень больно… — Гермиона заворожённо следила за его губами.

Он еле заметно понимающе улыбнулся:

— А если так? — и, осторожно лизнув её ожог, влажно и шумно поцеловал центр женской ладошки.

Грейнджер тут же закусила губу, боль ушла на задний план, а его поцелуй отдал в низ живота теплой волной желания. Она прерывисто выдохнула и хитро посмотрела на него, склонив голову вбок:

— А так ему не больно. Может мне ещё обжечься?

— Ненасытная… — усмехнулся Малфой, провел большим пальцем по её узкому запястью, по тонким шрамам, и Гермиона задышала чаще, ощущая, как по коже несутся бешеные мурашки, а трусики тут же намокли.

Драко, глядя на неё не отрываясь, достал палочку из кармана и заживил ожог на женских пальцах. Гермиона благодарно прижалась к нему и потёрлась, как кошка.

— Спасибо, Охотник… — промурчала ведьма. — Ты спас меня.

Он тихо рассмеялся и погладил её по плечу, играя с каштановыми локонами. Гермиона жадно поймала такое редкое явление, как искренний смех Драко. Его губы растянулись в улыбке, он тоже разглядывал её. Серые глаза опустились к её декольте. Малфой хмыкнул, заметив синяк от засоса на её груди чуть ниже ключиц.

— Давай и это уберу… — он уже было взмахнул палочкой, чтобы залечить.

— Нет, нет, я… — Грейнджер поскорее закрыла отметину ладошкой. — Хочу чтобы это осталось. Хочу, чтобы все твои метки остались на моём теле, чтобы все видели, что я твоя.

Драко нахмурился, его пальцы застряли в копне её волос, а потом он выпустил её из своих рук и отвернулся, раздумывая о чём-то. Гермиона почувствовала что-то странное в том, как он отреагировал на её слова, словно закрылся. Драко не хотел того, чего хотела она, догадалась Гермиона.

Но она лишь усмехнулась про себя. Пусть сомневается в чём угодно, закрывается, молчит, это не надолго. Волчица выбрала своего единственного. И скоро он не сможет без неё, как она уже больше не может без него.

За столом, как и вчера на ужине, воздух можно было потрогать руками от искрящегося напряжения. Люциус и Скорпиус перекидывались ничего не значащими репликами, а Гермиона и Драко сидели тихо, погружённые в свои мысли, и жадно поедали омлет, словно не ели неделю.