Проклятье Волчицы (СИ)

— Когда я «вернулась», мы начали искать причину, выяснили каждый миг того дня, когда я преобразилась, и того дня, когда эта стерва Беллатриса изуродовала меня. Это были мои первые шрамы, — она заметила, что разволновалась и часто дышит, и продолжила медленнее. — Северус принёс море разных книг, а сам искал ответы в Магическом мире, — Гермиона нахмурила брови, вспоминая, как досконально они выясняли каждую деталь, как Снейп с помощью Гарри нашёл тот самый проклятый кинжал и узнал, что магия этого клинка использует кровь для закрепления проклятья. — Руны на моей руке предсказывают моё будущее… и будущее Магического сообщества.

Она провела указательным пальцем по еле заметным мерцающим шрамам на запястье и вывела ногтем руну своей смерти и следующие две за ней — мрака над миром волшебников. Драко следил за её рукой. Он мог хорошо разглядеть их, Гермиона и не пыталась ничего от него скрыть. Малфой скользнул взглядом по её лицу и она заметила сочувствие в его глазах.

Ей не нужна его жалость! Гермиона нервно закрыла руны рукавом и продолжила, делая вид, что её совершенно не ломает то, что с ней произойдет:

— Когда мы узнали все детали, то отправились в горы, к гоблинам-ремесленникам. К тем, кто делает все эти волшебные вещи. Их осталось очень мало, от силы десять мастеров. Наверно, поэтому вещи гоблинской работы так высоко ценятся. Там мы встретили кое-кого, это женщина, темная колдунья — полувейла, полугоблин… Она знала, как заставить Проклятье повернуть вспять. И мы сделали почти всё, что нужно… Но… — она пожала плечами, потому что итог был известен им обоим.

Драко потёр подбородок, раздумывая над её словами.

— Хм… Интересно… Знал ли Снейп о такой возможности, когда Астория… — пробормотал он отрешённо, словно говорил сам с собой. — Интересно, могла бы эта женщина помочь и моей жене?

— Проклятья рода — это… — начала Гермиона.

— Да, я знаю, — резко перебил Драко, но в его грубом отклике слышалась горечь. — Это самая сильная магия…

Они помолчали. В гнетущей тишине, Гермионе захотелось что-то сделать, чтобы не было так душаще грустно. Смерть его жены и его преданность и любовь к ней заставляли задуматься о том, какой же Драко человек на самом деле. Задуматься о том, что он умеет чувствовать. Он обычный человек, и у него масса своих шрамов, которые он прячет за молчанием и грубостью. Малфой совсем не такая холодная глыба, какой хочет казаться. Ведь совсем недавно (как она могла забыть!) на кухне он утешал её, еще Волчицу, вытирал её слёзы дикого осознания того, что она сотворила с его сыном, был так нежен с ней… Был добр к ней…

— О чем ты хотела спросить? — напомнил Драко, всем видом показывая, что не намерен больше возвращаться к разговорам о своей жене или проклятьях.

Гермионе теперь было труднее задать личный вопрос. Не хотелось вновь причинять ему боль. И она задала первый пришедший в голову.

— Почему ты не вернёшься в мир? В Магический мир. Ты же не осуждён больше.

— Мне это не интересно, — хмыкнул он. — Мой мир здесь, вот уже шестнадцать лет. Как твоя нога?

Малфой так скоро перевёл разговор, что она даже не сразу сообразила, о чем он спрашивает.

— М-м… Гораздо лучше. Спасибо.

— Я рад этому. Рад, что тебе лучше, — он пошевелился, и она поняла, что его колено вдруг коснулось её бедра.

— Да, конечно, ты рад, потому что Скорпу тоже лучше… — нога в месте соприкосновения с его конечностью тут же откликнулась мурашками.

Гермиона сдвинулась по направлению к двери. Хрупкий момент, когда она чувствовала к нему какое-то душевное притяжение, был нарушен, и ей ужасно захотелось сбежать.

— Нет, я рад за тебя, — Драко забрал из её рук пояс от халата и решительно потянул к себе. — Грейнджер… Может останешься?

Гермиона посмотрела на него прямо, ища подтверждения своему ощущению — Драко сказал это так, словно просил остаться с ним навсегда. Так ей показалось вначале. Но всё было гораздо прозаичнее. Он погладил кровать рядом с собой.

— Останься, у нас есть много тем для разговоров… — ухмыльнулся он, образ страдальца слетел, как маски после маскарада, и он снова был собой — нахалом Драко Малфоем.

— Малфой! Не будь придурком! — воскликнула Гермиона, выдергивая из его рук ленту пояса. — Мы так хорошо поговорили… А ты все портишь…

— Ты всё равно окажешься рядом со мной, зачем бегать… — он закатил глаза и откинулся на подушки.

— Нет! Я не собираюсь быть с тобой, ты мне не… — Грейнджер не договорила, потому что он был ей нужен.

Очень.

Но она не хотела, чтобы он об этом знал.

***

Обнажённая девушка с головой черного волка ластилась к нему и говорила, говорила, говорила, сводя его с ума:

— Мне не нужен никто из них… Я выбрала самого сильного в вашей стае. Тебя, Охотник! Ты мне нужен! Сейчас! Пожалуйста… Ты очень нужен мне! Я хочу, чтобы ты был во мне… Хочу отдаваться только тебе… Я твоя! Твоя Волчица! А ты только мой! Охотник!

Драко удержал её за чёрный хвост, дернул к себе и…

…проснулся, весь мокрый от пота, сжимая в своих объятиях ведьму, которая, словно издевалась над его выдержкой и пришла и на третье утро.