Проклятье Волчицы (СИ)

Весь день после примирения в библиотеке Драко был преисполнен будоражащим чувством легкой эйфории. Он даже подумал, что это влюбленность, но стряхнул с себя странные мысли. Драко решил, что влюбляться в его годы — большая глупость, особенно в женщину, которая скоро исчезнет из его жизни. Он никогда не страдал от романтических мечтаний. Даже с Асторией у них всё вышло до обыденности легко и тихо. Она была помолвлена с ним ещё в четырнадцать лет, любила его, а он позволял себя любить. А потом полюбил сам, спокойной тёплой любовью. Драко никогда не чувствовал потребности завоёвывать её или кого-бы то ни было.

Но с Грейнджер всё складывалось по-другому.

Непонятно. Дико. Странно…

В обед Гермиона вновь спустилась в столовую. Порадовала всех своим присутствием, как сказал Люциус. Драко почти не участвовал в разговоре. Он наблюдал за ней. Немного удивляло то, как резко она изменилась. Из дикарки с повадками животного вдруг преобразилась в аккуратную, воспитанную женщину и вела себя за столом как леди. Драко не сводил глаз с Гермионы, пока она общалась с отцом или Скорпиусом. От неё не исходило той пылающей сексуальной энергии, но то, как она стала изящно и нежно управляться с едой и приборами, заводило его не меньше. Драко забывал дышать, когда Гермиона плавно касалась вилки ртом, облизывала губы и глотала пищу. Он и сам в этом момент сглатывал слюну, наполнявшую рот. Гермиона вызывала дикий аппетит, и ему было трудно сдержать свои фантазии. Она сидела так прямо, что её грудь, спрятанная в целомудренном голубом платье, казалось, так и просилась на волю. В его ладони.

Но как только ведьма обращала на него своё внимание, Драко делал вид, что занят едой.

Мерлин, он сходил с ума…

Позже, пока он занимался делами в конюшне и теплице, Гермиона предложила помочь с ужином.

Доделав всё, что планировал, Драко зашёл на кухню ближе к вечеру. Ведьма к этому времени приготовила зайчатину в сливках, с овощами и рисом. Ароматы еды приятно радовали обоняние.

— Гермиона Грейнджер умеет готовить? — ухмыльнулся он, воруя кусочек тушеного мяса из кастрюли.

Было очень вкусно, можно сказать, таяло во рту. Драко не ожидал от неё такого мастерства.

Гермиона в его длинном чёрном фартуке в пол смотрелась как малышка, надевшая мамину одежду. Драко облизал пальцы, тихо посмеиваясь над её новым образом маленькой поварихи. Ведьма смахнула влажные пряди с лица и сердито прищурилась:

— Никогда не сомневайся во мне, Драко Малфой!

— Не сомневаюсь, мне это даже нравится… — произнес он и приподнял бровь. — Ты божественно готовишь. Очень нежный… заяц…

Его комплимент заставил её вновь покраснеть.

— Не подлизывайся, — хихикнула Гермиона.

Драко еле сдержался от пошлой шутки. Поддерживая её игривое настроение, он склонился к Грейнджер и заодно взял стакан с водой со стола за её спиной.

— Это правда вкусно, — проговорил Малфой тихо, добавив в свой голос соблазнительные нотки. — Я ведь могу привыкнуть…

Гермиона напряглась и замерла, старательно глядя на кастрюлю. А потом повернулась к нему и проговорила так, что её губы чуть не задели его:

— Тебе… не мешало бы сходить в душ, — Грейнджер отклонилась от него и сморщила нос, легкая задиристая улыбка появилась на её лице.

Маленькая стерва…

Почему-то ему в ответ захотелось схватить вредную ведьму и обнять так крепко, чтобы она вся пропахла им, чтобы кричала и брыкалась, естественно в шутку, со смехом, но он понимал, что если прикоснется к Гермионе, то уже не отпустит. И Драко, согласно кивнув, выпил воды и молча ушёл. В душ. Думать о ней. Вспоминать её дикие ласки. Её нежные губы. Ее ладони… Стоны… Шепот…

На следующее утро Гермиона не пришла. Как и обещала.

Драко, несмотря ни на что, всё-таки ждал её. Он беспокойно проворочался в кровати до утра и когда понял, что уже не уснет, пошёл проверить, всё ли с Грейнджер в порядке. Осторожно открыл дверь в её спальню и удивленно замер на пороге — Гермиона лежала скукожившись на полу, голая, привязанная за руку к ножке своей кровати.

Додумалась же…

Драко бросился к Грейнджер, развязал тугую веревку и поднял её, обнажённую и замёрзшую с пола. Уложил под одеяло, чтобы согреть глупую женщину: сквозь крепкий сон она стучала зубами так, словно за окном барабанит дождь.

Мерлин, она даже привязала себя, лишь бы не оказаться с ним в одной постели! Но, если судить по увиденному, всё равно рвалась к нему. Эта потребность приходить к нему каждую ночь под утро, выглядела странно. Либо Гермиона действительно заразилась от Скорпа лунатизмом, либо… Драко не знал, что и думать. Он улегся рядом со спящей ведьмой поверх одеяла, чтобы подождать её пробуждения и обсудить этот вопрос.

И, наблюдая за её умиротворённым лицом, не заметил, как сам погрузился в спокойный крепкий сон.

Проснувшись, Драко обнаружил, что лежит один, в комнате стояла звенящая тишина, а за окном сияло солнце. Он взглянул на часы над камином и понял, что проспал готовку завтрака. А это значило, что отец, который вставал всегда очень рано, сейчас ворчит и вспоминает все его грехи где-то в столовой. Чертыхнувшись, Малфой поспешил скорее вниз.