Проклятие

— Я уже встал, — кратко сообщил ей Найл.

— Верховный одитор просит вас к себе.

— Ты меня проводишь?

— Да, господин.

Покои одитора ничем не отличались от отведенной Найлу комнаты. Разве только здесь присутствовали два настоящих плетеных кресла и небольшой плетеный стол.

— Как отдохнули, правитель? — хозяин жестом пригласил гостя присесть.

— Спасибо, правитель, хорошо.

— Вы знаете, небесные богини отказались от завтрака, и я подумал, что мы вполне сможем провести его вдвоем, в более удобной обстановке.

— Да, — кивнул Найл. Плетеные кресла отличались от каменных цилиндров как яхта от плавучего бревна.

— К тому же, ради такого случая у меня имеется нечто совершенно особенное.

С таинственным видом Верховный одитор скинул крышку со стоящей на столе золотой латки, и Посланник увидел внутри запеченную целиком рыбу. Судя по душевному состоянию хозяина, он предлагал гостю величайший местный деликатес, и Найл волей-неволей был вынужден выразить свой восторг и восхищение.

— Одну минуту, — одитор с помощью широкой лопатки разделил рыбу вдоль на две половины, одну выложил на тарелку и протянул гостю. — Вот так.

— Спасибо…

— Не надо! — вскинул руки одитор. — Благодарить не надо! Духов болот накликать можете. Давайте лучше поговорим о приятном. Например о том, что еще может заинтересовать ваших северных купцов в нашей земле? Вы знаете их лучше, правитель. Помогите советом, и я готов отблагодарить вас так, как вы того сами пожелаете.

— Ни к чему, — покачал головою Найл, приступая к трапезе. — Я готов помочь вам совершенно бескорыстно. Все равно единственная торговая дорога сюда идет через мои земли, и купцам придется платить пошлины за пересечение границы, за пороги, за реку, они станут покупать у меня припасы в дорогу, отдыхать, набирать команды… Нет правитель, я готов помогать вам совершенно бескорыстно, исключительно из хорошего к вам отношения.

Оба правителя понимающе улыбнулись друг другу.

— Скажите, Верховный одитор, — поинтересовался Найл, когда они закончили завтракать. — А для какой цели служат ваши гигантские колеса?

— Трудно объяснить в двух словах, правитель, — после короткого размышления ответил хозяин. — В некотором роде, это колыбели нашего Бога.

— Странно выглядят для храмов, — пожал плечами Найл.

— Я же говорю, трудно объяснить в двух словах, — повторился одитор. — Однако, в свете нашего разговора, я готов показать вам все, что вы только пожелаете. Сейчас священники закончат трапезу, настоятель Омгон явится сюда за распоряжениями и я прикажу показать вам любую из башен.

* * *

Изнутри башня выглядела также аскетично, как и снаружи. Просто стены из грубо обработанного известняка, уходящие высоко вверх.

Где-то под самой вершиной с натужным скрипом вращались механизмы. Вниз свисали две тонкие золотые нити, уходящие прямо в песок. Две нити. Тонкие золотые нити. В сознании Посланник Богини произошел некий щелчок, он повернул голову к настоятелю и спросил:

— Вы не боитесь, что они замкнут? Такие ниточки имеют привычку притягиваться друг к другу.

— Нет, в них слишком слаба божественная сила, — прошептал настоятель Омгон. — Так вы… посвященный?!

— В то, что благодаря вращению колеса наверху зарождается сила, способная творить чудеса? Да.

— Великий и всемогущий, — забормотал настоятель, сложив руки на груди, — триединый в отце, матери и сыне их, святом духе. Не гневайся на слабость рабов твоих, дай им силу свою, благость свою, свет и щедрость свою.

— Итак, настоятель? — не понял Найл столь рьяного религиозного порыва в своем провожатом.

— Грех на нас великий, Посланник Богини, грех великий и несмываемый, — опустился на колени настоятель Омгон. — Великую силу Господа нашего использовали мы, чтобы свет зажигать ночью в его храме, чтобы открывать ворота в его храм, и чтобы поднимать воду из глубин бездонных на свет дневной.

— И однако… — К раскаянию священника Найл оказался совершенно глух. — Как вы смогли сделать все это?

— Когда постигли служители храма Господня, что Бог-отец, зарождаясь, стремиться соединиться с Богом-матерью, дабы возродить к существованию Бога-сына, святого духа, и сила стремления этого огромна, пришла им крамольная мысль обмануть мысли и стремления Божии, и использовать их для вращения насосов, кои и качают из-под земли воду в наш храм.

— Теперь понятно, что колеса ваши не просто так утаптывают небесный свод, — кивнул правитель. — Пойдемте отсюда, настоятель.

Когда они вернулись в храм, настоятель Омгон подбежал к Верховному одитору и принялся что-то лихорадочно объяснять тому на ухо.

Хозяин дома, нахмурившись, выслушал его до конца, потом поднялся и приблизился к Найлу.

— Вы не могли бы проследовать за мной, правитель?

Они спустились в главный зал храма, подошли к кресту. Верховный одитор сложил ладони и закрыл глаза, мысленно сотворив молитву, потом опустился на колени и достал откуда-то снизу два продолговатых стальных бруска.