Проклятие

«А мечты со временем блекнут», – с грустью подумала Агнес.

– Удачи тебе, Маргарета, – сказала она через некоторое время, взяв себя в руки. – Ну, ступай же, пока твой торговец не укатил обратно в Шпейер.

– Благодарю, госпожа.

Маргарета с явным облегчением сделала книксен, припустила вниз по склону и вскоре скрылась за поворотом.

Агнес развернулась и побрела дальше, минуя крепостную стену и колодезную башню. Мысли, против ее воли, то и дело возвращались к Матису, и это причиняло ей боль. По совету отца Тристана, она перестала навещать юного кузнеца. Но, к сожалению, монах так ничего и не добился от ее отца. После первой поездки Эрфенштайн еще дважды бывал у герцогского управляющего в Нойкастелле, и с тех пор настроение его становилось только хуже. Что же там такого случилось? Она часто замечала, как отец задумчиво мерил шагами парадный зал. Несколько раз он просил Ульриха Райхарта проводить его в арсенал. И всякий раз возвращался оттуда мрачнее тучи.

Но больше всего ее занимал новый сон о Трифельсе. Воспоминания о нем не поблекли, а, наоборот, с каждым днем становились все ярче. Теперь Агнес ясно видела перед глазами каждый отдельный образ: юношу в кольчуге на башне, его беззвучные крики, кольцо на пальце… Могла прочесть по губам исполненные мольбы призывы.

Сними кольцо! Снимай же его!

Агнес снова вынула из-за пазухи странное кольцо, которое по-прежнему носила на цепочке. Может, оно и в самом деле представляло опасность? Может, сны эти были предостерегающими посланцами из далекой страны или даже из прошлого? Агнес тряхнула головой и спрятала кольцо обратно под корсаж. Наверное, это всего лишь следствие пережитых событий. Отец Тристан по каким-то причинам предостерегал ее насчет кольца, и теперь это вылилось в кошмарные сновидения…

У крепостных ворот Агнес приветливо кивнула стражнику Гюнтеру. Часовой что-то пробормотал в бороду, но девушка не стала останавливаться, а поспешила во внешний двор. Там, в углу, стояла птичья клетка высотой в человеческий рост. Парцифаль приветствовал свою хозяйку, радостно хлопая крыльями. Он уже полностью оправился, и Агнес несколько раз выходила с ним в лес. Правда, сокол еще линял, и об охоте не могло идти речи. Хотя после встречи с Гансом фон Вертингеном и его подельниками у нее и так отпало к этому всякое желание. Ей теперь за каждым деревом мерещилось по разбойнику.

– Засиделся ты в последнее время, верно, малыш? – ласково заговорила Агнес с Парцифалем. – Скоро отправимся на прогулку, и налетаешься вволю, обещаю.

Только теперь Агнес заметила у сарая чужого коня. Это был поджарый жеребец с расчесанной гривой и начищенной до блеска шкурой. Он как раз залез головой в кадку с овсом. На ступенях к внутреннему двору развалились стражники Эберхарт и Себастьян и играли в кости. Пред ними стоял почти допитый кувшин с вином. Завидев Агнес, оба, пошатываясь, поднялись на ноги.

– Приветствуем, сударыня, – пролепетал Себастьян. – Надеюсь, день удался на славу.

– С вашим, похоже, ни в какое сравнение… – Агнес кивнула в сторону коня: – У нас, как я вижу, гости?

– Зна… знатные гости, – промямлил Эберхарт. – Даже бочонок французского вина в подарок привез. Графу троекратное ура-а!

– Графу?

Агнес в изумлении смотрела на стражников. Не дождавшись никаких объяснений, она направилась во внутренний двор. Быстро занесла соль на кухню, убрала свернутую материю и, сгорая от любопытства, поднялась по лестнице в парадный зал.

Оказавшись в просторном зале, Агнес увидела отца, сидящего на стуле перед холодным камином. Рядом с ним устроился молодой мужчина, бледный и хорошо одетый. На нем был черный берет, такой же черный камзол и зауженные шелковые брюки. На шее висела золотая цепь. В мрачном зале, среди изъеденных молью ковров, он казался посланником из другого, богатого мира. Судя по всему, мужчины обсуждали что-то важное. На небольшом столике стояли два надтреснутых хрустальных бокала, полные вина. Агнес знала, что отец доставал дорогой хрусталь только для важных гостей. Заметив дочь, Филипп фон Эрфенштайн прервал беседу.

– А я думал, ты еще в Анвайлере, – проворчал он недовольно, после чего кивнул на незнакомца: – Ну, как бы то ни было, у нас гость. Это юный Фридрих фон Лёвенштайн-Шарфенек. Я уже рассказывал тебе о его роде. Будь добра, выкажи графу должное уважение.

Агнес преклонила колени. Отец действительно время от времени вспоминал Лёвенштайн-Шарфенеков – в основном недобрым словом. По мнению Эрфенштайна, их род был как раз из тех, что возвысились благодаря одному лишь происхождению, а не за счет каких-то деяний. Родовой замок Шарфенеков располагался всего в нескольких милях от Анвайлера, недалеко от крепости Ганса фон Вертингена. Связи с бывшим пфальцским курфюрстом Фридрихом обеспечили их могуществом и состоянием. Они владели самыми богатыми землями в округе.

– А слухи о вашей красоте, оказывается, не лгут, – заметил Фридрих фон Лёвенштайн-Шарфенек, пригубив вина. – Ваша мать, должно быть, была настоящей красавицей.