Проклятие

– Да. А что, в Навии тоже ловит? – Я попыталась сложить губы в жалкое подобие улыбки.

– Это вряд ли, но я и не собираюсь туда углубляться. Отконвоирую сукра к точке перехода, а дальше он сам помчит, как по рельсам. Но все равно это займет время. Так что повторяю: из дома не выходить, двери… открывать только Александру, после его звонка.

– Ага.

Я вздрогнула от радости, сообразив, что Сашка совсем скоро будет тут. Сдаст сукра с рук на руки – и свободен! Утешать и поддерживать он умеет куда лучше меня.

– Осторожней там… с сукром и вообще! – успела я крикнуть заходящему за угол Орлику.

Явственный смешок был мне ответом.

Заперев дверь, я постаралась переключиться и настроиться только на Кимку. На то, как мне ее поддержать, и утешить, и поскорее увести с лоджии, пока не простыла.

Но Кимка уже забилась в уголок безразмерного дивана в гостиной и крепко прижала к груди круглую диванную подушку. Словно утопающий, безнадежно цепляющийся за спасательный круг в открытом море. Скинутые сапоги валяются на пушистом ковре. Я устроилась рядом, обняла за плечи.

– Слушай, а где тетя Таня?

– Мама поехала к отцу на фирму, – прошелестел Кимкин голос. – У них там зарубежные партнеры приехали, а переводчик слег с гриппом, мама будет его замещать. Они поздно вернутся.

– Давай, может, чаю попьем? Я с утра не успела.

Равнодушное движение плеча под моей рукой. Я лихорадочно придумывала, как мне вывести подругу из ступора. Когда не стало мамы, у Сашки как-то хватало терпения сидеть со мной часами и травить всякие байки из своей жизни. Наверняка придумывал их на ходу, ведь иначе я бы давно их знала, но получалось мастерски. Я так не умею, но могу рассказать Кимке про Кречет. О том, как прекрасен и велик был в древности город размером едва ли больше какого-нибудь современного села. Даже петухи в нем были особенные, распевали так, что заезжие гости диву давались, – пока не выпадал случай услышать, как поют наши мужчины… Это все я и вещала на одной ноте следующие полчаса. Одновременно разливала чай и следила, чтобы подруга время от времени делала глотки. Слушала ли меня Кимка, я боялась уточнять. А потом зазвонил телефон, да так неожиданно, что я едва не сверзилась с табурета. Подруга же продолжала сидеть – вот и ответ на вопрос, слышала ли она хоть что-то.

– Кимка, телефон!

Я потрясла ее за плечо, подруга ожила, похлопала по карманам джинсов.

– Нет, это стационарный. Сейчас трубку принесу.

Пока несла, слышала взволнованное алеканье Кимкиной мамы Татьяны Валерьевны. Но подруга сумела собраться и с родительницей поговорила нормальным голосом. Сказала еще, что неважно себя чувствует и в гимназию решила не ходить. А отключившись, произнесла без особого интереса:

– Мама волновалась, что не может дозвониться. В смысле, что мой мобильный не отвечает. А я его нигде не слышу.

– Ой, ты же его уронила в прихожей. Сейчас принесу.

Но в просторной кимовской прихожей, где тумбы были замаскированы под большие белые кубы, мобильника не оказалось. Не удалось и вызвать его со своего, не отключен, но ни звонков, ни ответа. У меня возникла неприятная догадка, что его забрал с собой Орлик. Но зачем? И почему не отвечает, видит же мое имя? Набрать его самого? Ладно, попробую, вот только тапки отыщу…

Посторонние и непонятные шумы из глубины квартиры отвлекли меня от раздумий. Там что-то происходило, возможно, подруга включила телевизор. Что-то грохнуло, потом вроде как закричали где-то… Я метнулась назад.

Кимкин стул пустовал, лужица чая из так и не допитой ею чашки неторопливо расплывалась на мраморной поверхности. Через окно столовой зоны я снова увидела подругу на лоджии, только на этот раз у меня ноги подкосились от ужаса: она не только широко распахнула фрамугу, но и опасно свесилась вниз. И опять эти звуки непонятного происхождения.

Кажется, и пары секунд не прошло, как я уже намертво вцепилась одной рукой в пояс Кимкиных джинсов, второй ухватилась за свитер в районе лопаток и даже обмотала его вокруг ладони, для надежности. Правда, Кимка при этом начала хвататься руками за горло, подалась назад и захрипела:

– Данка, задушишь!

– И задушу! А ты что творишь?!

– Не бойся, еще не бросаюсь!

– Да ты же уже наполовину снаружи!

Снова эти крики, даже наши заглушили. Теперь понятно, что кричат под домом человека три или четыре, резко, зло.

– Там драка, – скороговоркой просветила меня подруга, как только ей удалось освободить свое горло. – Но под аркой дома, так что ничего не разглядеть. Нужно полицию вызвать.

– Да ее вызвали уже раз двадцать. – Я махнула рукой в сторону дворовой калитки, в основание которой была вмонтирована кнопка для экстренного вызова.

Днем калитка не закрывалась, и сейчас через нее с улицы втекали люди, привлеченные шумом и зрелищем. К тому же драка была наверняка видна из будки охранника, пропускавшего машины в подземный гараж, и слышна консьержкам в их стеклянных закутках у парадных.

– Что там могло случиться? – недоумевала Кимка, но заглянуть вниз уже не пыталась. – У нас тут тихий двор, никогда такого не было.