Проклятие Аккерманов (СИ)

Капитан слегка отклонился и дрожащими руками приблизил её лицо к своему. Горько. Как же горько. Скольких людей он уже потерял? Не счесть. Мёртвые не должны тянуть за собой живых — годами твердил себе эту мантру. Но вот она же стоит тут вполне себе живая, настоящая, дышит, сдерживает слёзы, еле шепчет что-то, улыбается. Он же не дурак, он же чувствует. Чувствует ярко бьющееся сердце и горячее дыхание. Как матьвашу её отпустить?!

— Поцелуй меня, Леви, — тихо шепнула Мира. — Пожалуйста.

Леви заглядывал в такие знакомые и такие неожиданно голубые глаза. Убрал за ухо непослушную светлую прядь. Мира пальцами проводила от подбородка к шее, чувствуя, отпечатывая в себе этот миг. Он приблизился и мягко накрыл её губы своими. Запоминая. Растворялся в этом, задыхаясь в страхе. Ещё хотя бы несколько минут, секунд, часов, хоть немного, самую малость, нупожалуйста. Всё кричит. Истошно орёт, истекая кровью и слезами, отказываясь, отрицая, при этом не вырываясь наружу ни одним звуком. Лишь судорожным дыханием.

А что-то уже тянуло его прочь, где-то эхом звучал голос, что звал.

— Я найду, — тихо произнёс он, одним пальцем стирая всё же упавшую слезу.

— Это… прощание? — шепнула она, закрывая глаза.

— Нет, — отрезал капитан, почти до хруста позвонков прижимая девушку к себе. — Это — до встречи.

Мира тихо засмеялась и кивнула, глубоко дыша и стараясь быть ещё-ещё-ещё ближе, лишь бы остаться, не отпускать, не уходить.

— Пожалуйста, помни меня, — дрожащим шёпотом просила девушка. Леви лишь крепко держал её в своих объятьях:

— Обещаю.

Страх искрами отражался в глазах, что калькой копировали черты лица, руки касались, запоминали. Мир вокруг темнел, а звёзды затухали одна за одной, умирая и прощаясь. Глубоко вдыхали лёгкие, запоминая запах. Песок под ногами превращался в затягивающее вязкое нечто. И миг этот длился бесконечно долго, а Леви всё вглядывался в голубые глаза напротив. Держал, хватался, молил… Ловил эту улыбку. Ощущал привкус горечи. Сжимал чужое тело, губами утешал солёные щёки. Если бы он только знал, что такое море… Мягкие волосы шёлком рассыпались в руках. Халат мялся уродливыми складками. И оно всё длилось, длилось бесконечные секунды, пока тьма не сожрала последние касания, не оставила под ладонями пустоту. Пока из провала не послышался знакомый голос.

— Леви! Очнись же, ну! — его кто-то тряс за плечи, в закрытые глаза бил свет. Что-то гремело и стучало, а тело почему-то трясло.

— Х-ханджи? — он с трудом разлепил глаза, тут же чуть не ослепнув от яркости полуденного неба над головой.

— Ох, слава богам, — майор обеспокоенно вглядывалась в его лицо, помогая приподняться и сесть удобней. — Ты как? Что-то болит?

Да.

— Всё в порядке. Что произошло? — выдавил он, заходясь в кашле, и Ханджи тут же поднесла к его губам флягу с водой.

— Ты выбил Микасу из-под лапы титана, а потом…

— Дерево, — выдохнул Леви, отводя в сторону флягу и провожая взглядом плывущие облака.

— Да, именно. Она подхватила тебя и вынесла оттуда. Миссия провалилась, — Ханджи приподняла очки и устало потёрла глаза. — Много раненных, едем назад.

— Понятно, — безразлично отвечал капитан. А облака всё плывут и плывут.

— Дай осмотреть, — майор водрузила очки на место, чуть сдвинув брови. — Похоже, сильно головой приложился. Следи за пальцем, Леви.

Надо же. Нет, ну надо же. И правда — удалось. Он снова Леви.

Капитан равнодушно водил глазами вслед за траекторией движения пальцев: вправо, влево, вверх, вниз.

— Неплохо, — пробормотала женщина. — Доедем до штаба — ляжешь в лазарет.

— Зачем? — ради проформы поинтересовался Леви.

— Треснулся башкой о дерево — добро пожаловать на койку, — похлопав его по плечу, отвечала Ханджи. — Жив, и слава Сине, — пробормотала себе под нос и отвернулась, пустым взглядом просверливая воздух.

Жив, да. Кому там слава? Сине? Смешно. Две буквы неправильные, а так — порядок.

Они уже были на безопасной территории стен, когда Леви пришёл в себя. И всю дорогу он наблюдал за движением облаков по небу и слушал рассказ Ханджи. Его Ханджи. Раненные, погибшие, выжившие. Как обычно. Как обычно херово.

Леви доставили в больницу в Тросте и оставили там. Сил протестовать не было, поэтому он смиренно позволил перенести себя в палату. По мимо него там находились и другие жертвы вылазки. Крики, стоны, вздохи. Ненавистные звуки. Леви даже не сопротивлялся осмотру, позволив вколоть себе… снотворное? Или что это было? Плевать, оно позволило забыться. И не видеть в каждом углу тот силуэт.

На следующее утро зашла Ханджи. Беспокойно осмотрелась и присела на стул рядом с товарищем.

— Как?

— Порядок. Когда меня выпишут?

— Ох, Леви, — усмехнулась майор. — Отдохни пару дней, без тебя не пропадём.

— Как Эрвин?

— Не пострадал, — откидываясь на стуле, отвечала Ханджи. — Что с ним будет…

— И правда… — пробормотал в ответ Леви.

Она молча сидела напротив ещё около получаса. Просто сидела. Что-то бормотала себе под нос, почёсывая голову.

— Ханджи, — она тут же подняла на него взгляд. — Спасибо.

— Что? — удивлённо спросила та.

— Не важно, — тут же отвёл взгляд в сторону Леви.