Проклятие Аркада

Она достала кристалл из-под рубашки, где он висел, и подняла над головой. Сверкающий пурпурный аметист на хорошенькой серебряной цепочке лежал у нее на ладони. Бэйли несколько секунд пристально смотрела на него, У некоторых Магов получалось наладить контакт с кристаллом, едва прикоснувшись к нему, но девочке это пока не удавалось — лучше всего выходило, когда она вот так держала кристалл на ладони. Солнечный отблеск играл на гранях аметиста так, что он сиял изнутри. У многих были обычные куски кварца, но ее кристалл — был не просто прекрасным, а по-настоящему драгоценным камнем. Только Бэйли выбрала его совсем не поэтому. Камень сам непонятным образом позвал ее, чтобы она прикоснулась к нему и сделала своим. С того самого момента, как Бэйли дотронулась до камня, он манил ее своим теплом, даже сейчас, лежа на ладони, камень слегка согревал ее. Это был прекрасный кристалл. И он всецело принадлежал Бэйли.

Бэйли сидела, скрестив ноги, и рассматривала камень, мучаясь вопросом, как же это ей удалось в первый раз так заглядеться его красотой, что она затерялась в кристалле? А вдруг это случится снова?..

— Бэйли! Я здесь!

Переливчатый голос Тинг заглушил шум машины, которая затормозила возле ограды, и оторвал Бэйли от размышлений. Хлопнула дверь, и по лицу девочки расплылась радостная улыбка Она вскочила на ноги и быстро засунула глубоко в карман кристалл вместе с цепочкой, а потом поспешила навстречу Тинг — скорее обнять подругу. На плече китаянка несла большую дорожную сумку.

Из машины выглянула мама Тинг. Чис Чу приветливо улыбнулась, хотя на лице у нее были написаны тревога и усталость:

— Увидимся завтра вечером, дорогая!

— Ага!

— Вы не забыли? — заторопилась Бэйли. — Моя мама сама отвезет ее домой!

Улыбка заиграла на круглом лице Чио, обрамленном блестящими черными волосами. Тинг рассказывала Бэйли, что «Чио» по-китайски означает «нежная», «ласковая», «очаровательная». И Бэйли подумала, что имя подходит китаянке как нельзя лучше.

— Спасибо, Бэйли. Желаю вам, девочки, хорошо провести время. — Машина тронулась. Тинг тяжело вздохнула.

— Что-то случилось?

— Бабушка себя очень плохо чувствует. Возможно, нам придется на несколько недель уехать к ней в Сан-Франциско.

— Ты тоже поедешь? А как же школа? Но завтра-то ты останешься с нами?

— Мама сказала, что если это всего недели на две, то она будет заниматься со мной дома. А если на несколько месяцев, возможно, меня даже переведут в другую школу. Папа отвезет нас, а сам вернется и будет присматривать за сестрами. Ему же надо работать.

У Тинг было две сестры: старшая и младшая. Бэйли иногда думала, что, наверное, Тинг потому такая тихоня, что сестры зажали ее посередине, как сосиску в булочке.

Бэйли изумленно поглядела на подругу:

— На несколько месяцев?!

Тинг кивнула:

— Мама очень волнуется. Она мне почти ничего не рассказывает, но это-то меня и беспокоит, — она замолчала на секунду. — Может быть, бабушка умирает, а я не знаю.

— Ну что ты, Тинг! Даже не говори этого!

— Не могу отвязаться от этой мысли. Ты знаешь, каково это — когда никто тебе ничего не рассказывает? При мне они почти никогда не говорят о бабушке. Только шепотом. Но я-то слышу.

Девочки медленно направились к конференц-залу.

— Они так делают, чтобы уберечь нас.

— Понятно, но все время думать, подозревать это куда хуже. То есть… я хотела сказать… а вдруг у нее рак? — Тинг вздрогнула, и Бэйли взяла ее под руку.

— Ты уедешь, а как же я? Как же наша связь? Мы только-только наладили переписку по электронной почте.

— Мы возьмем ноутбук у брата. Мама мне уже пообещала. Конечно, долго торчать в Интернете не смогу, но мы сможем общаться каждый вечер. Она сказала, что это проще, чем звонить. И сама собирается так же поддерживать связь с папой и родственниками.

— Ну, тогда все не так плохо. Может быть, бабушке просто некоторое время нужна будет помощь?

— Надеюсь. Я собираюсь попытаться заговорить амулет на здоровье. Ты мне поможешь?

— Конечно! Одна голова хорошо, а две лучше! Если только четыре руки и ноги не вмешаются.

Тинг рассмеялась:

— Бэйли!

— Что такое?

— Да ничего, — но, когда они вошли в просторный зал, Тинг все еще широко улыбалась.

Над ним уже поработали декораторы, и повсюду висели венки, гирлянды и красивые плакаты, поздравляющие с праздником сбора урожая. У двери лежали охапки сухих, выдолбленных и свежесорванных тыкв, а из огромного холла вынесли все, оставив только несколько круглых столов посередине. Студенты старших классов устанавливали будки и шатры, стараясь закончить побыстрее, а руководил ими мистер Николас, учитель музыки. Сборщиками он дирижировал не хуже, чем школьным оркестром — так же весело, девочки стали в очередь, чтобы получить карточку, — на ней было написано, какой стенд отводится в их распоряжение. Миссис Николас, жена мистера Николаса, может, чуть менее веселая, чем он, и более запыхавшаяся, улыбнулась подружкам, перебирая пачку карточек.

— Ага. Из разных школ, но работать хотите вместе! Это просто замечательно! Вот для чего мы все тут и собираемся. А в соревнованиях участвуете? Какую команду поддерживаете?