Проклятие Ашарсы

Это было в духе Эммы. Девочку никогда не смущали преграды, если ей что-то было нужно, то она просто шла за этим. Так было с шоколадными конфетами.

Девочке тогда исполнилось лишь четыре года, и всем, даже мне, казалось, что для такой крохи много шоколада — вредно. Но родственники и подданные при каждом удобном и не очень случае забрасывали девочку коробочками, баночками и свертками. Так что Эмма вечно ходила с пятнами шоколада на губах, руках или одежде.

Тогда тетя Севиль волевым решением приказала запирать от сестры подарки на замок, в кладовой на кухне. Естественно, Эмме это не понравилось, но девочка и не подумала устраивать скандал. Просто стража, обходя замок перед сменой караула как-то в полночь, обнаружила дверь кладовки настежь распахнутой, со шпилькой в замочной скважине, и Эмму, с высунутым от старания языком, пересчитывающую коробочки с шоколадом.

После недолгих расспросов выяснилось, что каждую ночь, снедаемая тревогой за свои подарки, девочка направлялась на кухню и производила ревизию запасов, уничтожая некоторое количество оных.

— Пойду… Предупрежу, что можно больше не искать, — вздохнула Алия и быстро убежала.

Я проводила девушку взглядом и переключилась на сестру. Та с интересом заглядывала внутрь большущего цветка, похожего расцветкой на леопарда, а формой на огромную лилию, с толстыми кожистыми лепестками.

— Леди, — негромко окликнул нас охранник, выглянув из-за разлапистых листьев. — Этот цветок плотоядный. Руки внутрь не засовывайте, пожалуйста.

— Да? — восторженно хмыкнула Эмма, подхватила с каменного пола какой-то сухой листик и с серьезным видом кинула в цветочную пасть.

Лепестки медленно начали смыкаться, пока цветок не свернулся в плотный кокон. Дождавшись, когда растение вернуло себе первоначальное состояние, малышка бросилась собирать листочки по всей оранжерее. «Проглотив» новую и куда более объемную подачку, цветок вдруг издал странный звук, похожий на рык, резко развернулся и выплюнул в лицо Эмме листьями, облепленными клееобразной массой ярко-зеленого цвета.

— Вот значит как? — обиделась девочка, успев отпрянуть в сторону.

Каким-то чудом я словила малышку за руки раньше, чем она успела схватить прислоненные к горшку ножницы.

— Он меня обижает! — надула губы Эмма.

— Эмми, это ты его обидела, — наставительно произнесла я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Он такое не ест. Понимаешь?

— Ну, а ради меня? — проныла девочка. — Кошка же съела кусочек картофеля.

Представив, как именно сестренка уговаривала бедное животное, я прикусила губу, давясь от смеха.

— Эмми, давай ты лучше ответишь мне на вопрос?

— Какой? — с восторгом спросило это юное создание.

— Ты видела Оракул Зеркал?

Зная малышку, я могла поклясться, что Эмма не могла пройти мимо такой отличной тайны. И девочка тут же подтвердила мою догадку.

— Откуда ты знаешь? — звенящим шепотом искренне удивилась сестренка.

Я потрепала ее по кудряшкам, глядя в бездонно честные просторы карих глаз.

— Не трудно было догадаться… Но меня сейчас интересует другое. — Я оглянулась, проверяя, может ли слышать нас Рэнд. — Между нами, да?

Эмма тут же понятливо кивнула.

— Я тоже хочу его увидеть, но теперь за мной все время кто-то будет присматривать, а завтра мы и вовсе отсюда уедем. Так просто Оракул мне не покажут. Вроде как это мне не зачем. Но я хочу увидеть! Ты мне поможешь?

Эмма горделиво вздернула носик и счастливо улыбнулась:

— Легко!

— Точно?

— Ага! Никто ничего не поймет! Только нужно все продумать, — деловито ответила малышка. — Я скажу когда. — И не дав мне и слова вымолвить, девочка вприпрыжку убежала из оранжереи, чуть не сбив замершего у входа охранника.

От топота девочки проснулся начавший задремывать Рэндалл, но мне не хотелось сейчас ни с кем говорить — внутри все тряслось от волнения. Уверенность Эммы вселяла и в меня зерна этого сложного чувства.

Не глядя на легарда, я завернула за густо составленные широколистные деревца. Оказалось, что растения загораживали обычное окно-арку с широким подоконником, образуя маленький уголок уединения. Даже ищи сознательно что-то подобное, я бы никогда не нашла это место. Сквозь листву я могла видеть черные силуэты шести охранников, переместившихся чуть ближе к моему укрытию, и дремлющего в кресте у высоких окон киашьяра. А вот меня вряд ли можно было рассмотреть так же хорошо.

Вздохнув, и немножко расслабившись, я оттянула ворот платья, в котором было очень душно, и присела на подоконник.

Будь я в это время дома, то чувствовала себя куда хуже. В Алории, расположенной южнее Легардора, жаркие летние деньки по-хозяйски основательно держались до середины сентября, затем резко сменяясь прохладой и проливными дождями. А здесь, пусть я еще ни разу по-настоящему не ступала на земли Легардора, уже чувствовалось дыхание ранней осени.