Проклятие Ашарсы

— Я тете Мардж сказала. Она, как и ты, очень удивилась. А еще посоветовала мне не заниматься глупостями.

— Тетя права, Эмми… — простонала я.

— Ничего подобного! — обиделась девочка и топнула ножкой. — Вот я выучусь, стану настоящей колдуньей и всем докажу!

— Что? — не удержалась от смеха я.

— Что знаю, как должно быть, — более спокойно закончила Эмма.

Мне хотелось разубедить девочку, но вместо этого я осторожно примирительно улыбнулась и спросила:

— Но почему?

— Он мне нравится, — расплывшись в довольной улыбке, прошептала малышка и, подойдя ко мне, забралась на колени.

А дальше Эмма шепотом начала рассказывать свои мечты и фантазии, сдабривая их совершенно невозможными деталями. Я не перебивала малышку, решив про себя, что ничего страшного не будет, если она в свои шесть лет что-то напридумывала. Через несколько лет она забудет о своей идее, если не через несколько месяцев. Или будет вспоминать со смешанным чувством веселья и стыда. Сейчас же ей просто нужен был тот, кто выслушает.

Закончив с мечтами о далеком будущем, Эмма принялась рассказывать мне о своих подвигах. Про сожженный взглядом стол в малой гостиной и оплавленное личико бедной куклы Клодии, я выслушала молча, даже не пытаясь упрекать малышку. Все равно тетя Севиль уже это сделала.

Затем малышка рассказала, как после пропажи легардов и меня в кошачьем облике посреди парка, приказала работникам копать яму на том месте, где мы провалились под землю, чтобы доказать, что все произошедшее не было плодом ее фантазии.

Вышколенные слуги не посмели ослушаться, а Эмму начала искать няня уже тогда, когда посреди идеальной лужайки была разрыта яма в три метра глубиной. Главный садовник, вернувшийся из деревни, получил сердечный приступ и наорал на Бобби, увидев сначала яму, а затем и идеальный выжженный круг, засыпанный песком, посреди своего парка.

— Представляешь?!

Именно в этот момент и явилась няня Эммы, недовольной статуей замерев на пороге.

— Вот и что это такое? — деловито осведомилась женщина. — Где ваш режим, юная леди? Если не ошибаюсь, то вам пора что-нибудь съесть, а то не вырастите!

— Вширь! — хихикнула Эмма, направляясь к двери. — Попьешь со мной чаю, Вир? Одной так скууучно!

Есть мне не хотелось, но и отказывать малышке было тяжело. Заметив скептическое выражение у меня на лице, девочка трагически вздохнула и смиренно сказала:

— Так и быть, этот здоровяк тоже приглашен!

— Большая честь для меня, — очень серьезно отозвался Рэнд, и я дернулась, поняв, что легард все это время стоял в коридоре.

— Хорошо, вы тогда идите, а я присоединюсь чуть-чуть позже, — решила, подмигнув сестренке.

Эмма широко улыбнулась, довольно сверкнув карими глазками, взяла няню за руку и чинно вышла из комнаты. Я же направилась в свою комнату, вполне очевидно ожидая, что Рэнд увяжется следом.

* * *

В комнате девушки многое изменилось с тех пор, как Рэнд был здесь в прошлый раз. Слуги постарались. На стенах и ковре уже нельзя было заметить пятен и грязи. Кровать была аккуратно застелена, а из ванной комнаты не несло запахом застоявшейся воды. Кто-то заботливый даже пристроил на столик, в кувшин для умывания, несколько крупных пионов, окутанных ворохом листьев.

Аромат цветов навевал мысли о солнце, хотя за окном медленно, но верно собирались дождевые тучи. Вира осторожно обняла ворох полураспустившихся бутонов руками, вдыхая полной грудью, и чему-то улыбнулась, а Рэнд словил себя на мысли, что ему хочется знать, чему посвящена эта улыбка. Так искренне и счастливо девушка улыбнулась лишь раз на его памяти, да и то, эта улыбка была в приснившихся ему воспоминаниях Виры.

Девушка еще раз вдохнула аромат пионов, погладила тонкими пальчиками нежные атласные лепестки и начала по очереди выдвигать ящички стола, что-то разыскивая. Оказалось, она искала небольшую стопку потрепанных пергаментов, перевязанных тонкой белой лентой. Довольно кивнув каким-то своим мыслям, Вира прошла к каминной полке и сняла широкую невысокую шкатулку, всунув в нее листики так, чтобы Рэнд не смог рассмотреть содержимое. И легарду тут же захотелось узнать, что же таит эта коробка.

Вира тоже была как шкатулка. Увидев девушку первый раз, Рэнд, руководствуясь эмоциями, нарисовал себе в воображении облик юной избалованной княжеской дочери. Вот только Вирена оказалась не так проста, как ему показалось. И, что больше всего удивляло в ней легарда, девушка не пыталась произвести на окружающих какое-то впечатление. Она даже не играла какую-то принятую роль. Свойство ли это было возраста и неопытности, но девушка не пыталась юлить или вести себя неискренно.