Проклятие Белого лебедя

И все бы было хорошо, если бы прибытию обратно, душа моя не захандрила снова. Каждое утро к завтраку она выходила с заплаканными глазами и искусанными в кровь губами, словно рыдала в подушку ночь напролет. К сожалению, работы на заводе были еще не закончены, я не замечал или старался не замечать холодности, появившейся в наших отношениях. Мне было легче окунуться с головой в работы, будто в омут, чем вывести на честный и открытый разговор свою жену. Может быть это и было моей ошибкой…Может из-за моего возраста ( а у нас с Барыней разница почти в двадцать пять лет) я относился к этому легче, чем когда был молодой.

Однако, первой лопнуло терпение, как раз у моей горячо любимой жены. Ранним утром она постучалась ко мне в спальню и попросила о беседе. Ее хрупкие плечики вздрагивали, она зябко ежилась под порывами ветра, отчаянно свистящего сквозь неплотно пригнанные окна. Настолько расстроенной и беззащитной я не видел ее очень давно, а потому отказать не смог.

Барыня робко присела на край супружеского ложа, которое мы с ней не разделяли со времен ее приезда из Крыма и тихо проговорила слова, от которых волосы на моей седой голове в ужасе зашевелились:

– Лео,– обратилась она ко мне, тихонько всхлипывая,– наша семья существует уже несколько лет, я понимаю, как это важно для тебя, но…

Сердце мое при этих словах оборвалось, провалившись куда-то в пятки. Я встал с постели и налил себе немного французского коньяка, ожидая продолжения, хотя и понимал, что ни чем хорошим эта беседа не закончится. От моего грозного и строго взгляда, барыня съежилась, стараясь казаться меньше, но внутри нее решение о разговоре было принято и идти на попятную она не собиралась:

– Я тебе изменила!– тихо проговорила она, пряча глаза.

В этот момент, мне показалось, что весь мир вокруг меня рухнул, оставляя после себя лишь одни выжженные развалины. Сердце остановилось, а руки опустились, будто из организма вынули стержень, на котором все и держалось. Я очень любил свою Барыню, безумно, больше всего на свете! А тут…

Одним глотком я опрокинул в себя остатки коньяка, даже не почувствовав горечи. Первой мыслью было убить, уничтожить, немедленная дуэль, но…

– Кто он?– так же тихо спросил я, удивившись, что смог выдавить из себя хоть звук.

– Офицер – гвардеец! Мы познакомились с ним в Крыму, на отдыхе и это было самое лучшее, что было в моей жизни…

Эти слова больно ударили по моей душе. Я скрежетнул зубами, замахнувшись на жену раскрытой ладонью, но так и не опустил руку, остановив ее на полпути.