Проклятие Белого Лебедя

— Чуть больше кошки, ходит на двух лапах, ушки-кисточками, милый такой… — начал я, но был бессовестно перебит Алаидой.

— Он тебя слышит? — уже спокойнее уточнила колдунья.

— Спит вроде… — я ничего не мог понять, почему сообщение об обычном домовом вызвало у волшебницы такую бурю эмоций? Что в этом существе было такого опасного?

— Отойди от него подальше и слушай меня внимательно…

Я сделал шаг назад, шмыгнув в нашу со Светкой спальню. Прикрыл за собой плотно дверь. На всякий случай отошел к окну.

— Отошел?

— Ну да…

— Чужой домовой к тебе придти не может в принципе! — сообщила мне Алаида. — Домовые навсегда привязываются к хозяевам плохие они или хорошие и до самой смерти верны им.

— То есть… — начало до меня доходить.

— Именно так, мой дорогой Дворкин! Это чужой домовой, и он верен своему хозяину до конца.

— Хозяйке, — угрюмо поправил я ведьму, вспоминая, что Семен при знакомстве мне сообщил об этом.

— Ты знаешь чей он? — недоуменно спросила Алаида.

— Это домовой Миланы, он сам мне об этом признался, — грустно проговорил я.

— И ты его держишь дома? — зло прошептала колдунья. — Ну ты и кретин, Дворкин! Поселить у себя домового своего врага…

— Он симпатичный и честно обо всем рассказал.

— Кроме того зачем он пришел к тебе! — оборвала меня колдунья. — Значит так…Я буду через …где-то через полчаса. Постарайся не выдать себя. Иначе…

— Что иначе? Ты понимаешь, что у меня тут Мишка и Светка беременная, не говоря уже о сильно впечатлительной Эльвире Олеговне. Та еще от первого знакомства с Семеном отойти не может… — я прислушался. Голоса на кухне стали громче. Теща утверждала, что я самый настоящий псих. И за последние полгода с ней случилось больше мистических историй, чем в восьми сезонах с героями сериала «Сверхъестественное». Жена меня горячо защищала, как и обычно бывало тогда. Когда у Олеговны случались нервные срывы в отношении моей скромной персоны.

— Мишка у тебя тоже не промах, да и ты кое-какими способностями владеешь. Так что продержишься…

В трубке запиликали короткие гудки. Алаида отключилась, сорвавшись, видимо, ловить такси. Я с сожалением заблокировал телефон и отвернулся ото окна. Замер, потому как сердце опустилось куда-то в пятки. На пороге стоял домовой Семен и хмуро покачивал головой. Он слышал практически весь наш с ведьмой разговор.

— Догадался сам или подсказала старуха Алаида? — уточнил он тихим угрожающим голосом. Теперь его мордашка не выглядела умильной. Ушки-кисточки выпрямились, из-под пушистой верхней губы медленно вылезали острые клыки, а бусинки глаз совсем сузились и горели мстительным огнем.

— Семен…

— Ты убил мою хозяйку, которой я служил верой и правдой почти сто лет! — маленькие кулачки его разжались, а из мягких розовых подушечек вылезли пять коготков, по своей остроте не уступающих скальпелю. — Лишил меня дома…Смысла моей жизни. Теперь моя очередь!

— Семен, подожди! Дай мне все объяснить…

Я не видел, как он прыгнул вперед. Только что-то черное мелькнуло по стене, сигануло на плафон и, оттолкнувшись от него, опустилось рядом. Плечо обожгло острой болью. Я отшатнулся скосил глаза на порез. Прямо посреди груди, будто бороной, пропаханная кожа, вскрылась сразу багровыми разрезами. Домовой отскочил, запрыгнув на спинку кресла.

— Я буду убивать тебя медленно, но для начала я лишу тебя всего! — домовой подпрыгнул высоко вверх, сделал сальто через мою голову, оказавшись в одно мгновение позади меня. Он был очень быстр, слишком быстр даже для человеческого взгляда. Боль пронзила спину. Я подался назад, разворачиваясь на пятках. Сердце бешено стучало. Лишь бы сюда не зашла Светка…

Как назло, в коридоре послышались ее тяжелые шаги. О чем-то ворча. Жена двигалась к нашей спальне. Вот ее тень стала за дверью, потянула за ручку.

— Света, беги! — проорал я, бросаясь к замершему домовому., пытаясь ухватить его за хвост. Пальцы беспомощно скользнули по черному меху…

— Что такое… — дверь распахнулась. На пороге стояла моя беременная жена, поглаживающая живот и с наслаждением грызущая свежее яблоко. Ее растерянные глаза метнулись ко мне, лежащему на полу в крови, а потом на разъяренного домового.

— Дворкин… — прошептала она, подаваясь назад. Ноги перестали меня слушаться. Боль в распоротой спине не давала кинуться, чтобы спасти жену.

— Назад! — прокричал я одновременно с броском вперед Семена. Время, словно замерло. Потекло медленно, будто патока. Я видел острые коготки чудовища — прощального подарка Миланы, наблюдал, как они приближаются к Светкиной шее. Видел, но ничего не мог сделать, обездвиженный болью в пояснице. Это было страшно! Ужасно и больно!

— Назад! — кажется, я даже успел крикнуть эти слова дважды. Черный мохнатый клубок целеустремленно летел вперед, раздвигая тягучее пространство. Сейчас все пять ножей войдут в тонкую шею жены, прошьют ее насквозь…