Проклятие безумной царевны

Ответа на этот вопрос не было ни у кого, ибо Анастасия исчезла. Что было известно?

Она находилась в Перми вместе с матерью и сестрами, потом каким-то чудом бежала, была схвачена на 37-м разъезде Пермской железной дороги, неподалеку от Камского моста, потом изнасилована красногвардейцами 21-й роты, освобождена пермскими чекистами и снова увезена в Пермь, откуда ее, после медицинского обследования и допроса, собирались вернуть в подвал к матери и сестрам… Но по пути из ЧК в этот подвал она исчезла бесследно. Охранников нашли мертвыми на улице. Вместе с Анастасией исчез красноармеец Александр Гайковский. Куда они пропали, что с ними стало – этого никто так и не узнал.

Ходили слухи, будто Анастасия появилась ненадолго в Петрограде, потом мелькнула в Москве, где ее чуть не убили, – однако дальнейший путь ее терялся во мраке. Предполагалось, что она может пробраться в Крым и искать спасения у Романовых, которые находились близ Ялты в своих имениях. Ее поджидали там, однако она так и не появилась, и Романовы были эвакуированы за границу.

Потом пришел слух из Румынии: якобы там возникла некая девушка, выдающая себя за Анастасию. Но эту особу вскоре перевезли в Берлин и запрятали в больницу, назвав фрейлейн Унбекант[64]. Впрочем, немного времени спустя в Москву пришла секретнейшая информация о том, что автор берлинской интриги – Сергей Дмитриевич Боткин[65], родственник покойного лейб-медика Евгения Боткина, разделившего судьбу своего венценосного пациента. Поскольку информация о фрейлейн Унбекант была получена от Глеба Боткина, двоюродного племянника Сергея Дмитриевича и соучастника самой интриги, она могла считаться вполне достоверной. Но для советского правительства главное заключалось в следующем: делать из этой «Анастасии» знамя монархистов Боткины не собираются, поскольку Сергея Дмитриевича интересуют только подходы к золоту Романовых в лондонских банках, а эта фрейлен Унбекант – хорошо подготовленная самозванка, то есть ее можно не принимать всерьез, тем более что Романовы-эмигранты встанут против нее сомкнутым строем, в чем можно было не сомневаться.

Слухи о «воскресших» детях императора возникали в разных концах России. По возможности самозванцев вылавливали и втихомолку уничтожали или отправляли в тюрьмы. Некоторых заключали в психиатрические лечебницы специального назначения. Самозванцев было так много, что в условиях неразберихи, царившей в судопроизводстве Советской России в те годы, деяния одних приписывались другим, слухи смешивались с подлинными случаями, и разобраться в этом ни тогда, ни потом не было возможности.

Одно было совершенно, непререкаемо ясно правительству: любая Анастасия, которая заведет рассказы о своем чудесном спасении из ипатьевского подвала после расстрела царской семьи, априори самозванка, потому что ее в том подвале просто-напросто не было!

В 1920 году начались разговоры еще о какой-то Анастасии, жившей в Симферополе, но потом исчезнувшей оттуда, предположительно перебравшейся в Ялту.

Правительство забеспокоилось. Что, если это та самая, подлинная Анастасия, которая сбежала из Перми, потом появлялась в Петрограде и в Москве и исчезла вновь?

Немедленно была отправлена телеграмма из СНК в Крымскую областную Чрезвычайную комиссию, которая осуществляла контроль над всем полуостровом, с приказом разыскать женщину, выдающую себя за великую княжну Анастасию Романову, задержать ее и доставить в Москву. Вскоре пришла депеша о том, что товарищ Папанин И. Д., комендант Крымской ЧК, оказавшийся в Ялте в служебной командировке, обнаружил и задержал некую особу, которая во всеуслышание называла себя Анастасией Романовой. Начальник Ялтинского отделения ЧК Васильев по неизвестным причинам попытался помешать задержанию вышеназванной гражданки и даже напал на товарища Папанина. Тот был вынужден застрелить Васильева. Папанин доложил также, что Васильев называл эту женщину Надей Ивановой и своей женой, однако уточнить эти сведения возможности не имеется.

Поскольку задержанная впала в бессознательное состояние, ее пришлось перед транспортировкой в Москву поместить в Симферопольскую городскую больницу и оставить под усиленной охраной. Однако бывший санитар этой больницы Виктор Валерьянович Павлов, оказывавший неизменную помощь красным чекистам и изобличивший немало тайных врагов революции, признал в задержанной бывшую пациентку психиатрического отделения этой же больницы Надежду Иванову, которую впоследствии пользовал на дому доктор этого отделения Лаврентьев, очевидно, поддерживавший ее опасные мистификации.

Лаврентьев к этому времени уже был арестован – по доносу того же Павлова – и расстрелян за участие в контрреволюционном заговоре.

Иванова препровождена в Москву под конвоем.