Проклятие болот

Более-менее организованное сопротивление нападавшим смогла оказать лишь малая часть разбойников, бывшая когда-то непосредственной «вольной армией» Гардиса. Управление разбойниками было потеряно им в самом начале сражения. Слишком неожиданно было нападение. Однако лагашским гвардейцам все же пришлось хорошо потрудиться, чтобы уничтожить небольшие разрозненные отчаянно сопротивляющиеся отряды. Но их прекрасная выучка и лучшее вооружение в сочетании с эффектом неожиданности и наличие лучников решили исход сражения.

Пленных не брали, да и зачем они были нужны – чтобы завтра повесить? Какой смысл в отложенном убийстве? Да и хлопоты лишние ни к чему – ведь пленных надо как-то довести до городской тюрьмы, охранять при этом в дороге, чтобы не разбежались, кормить в конце концов, чтобы не подохли раньше времени. В общем, команда «бессмертным» была дана такая: захватить только главаря. Уж его-то надо было вздернуть принародно, для острастки.

Два всадника не спеша продвигались по полю боя. Спину их оберегал десяток телохранителей.

Бронзовый шлем тонкой работы с нанесенными украшениями и большим плюмажем из перьев неведомых разноцветных птиц, прочный панцирь, украшенный чеканкой и вставками из драгоценных камней, меч с искусно сделанной рукояткой также со вставками драгоценных камней красного и зеленого цвета в богато украшенных ножнах были на одном из них. Ярко-алая плащ-накидка с вышивкой свободно ниспадала с плеч за спиной. Вооружение второго было лишено праздных изысков, лишь кое-где на шлеме и панцире нанесена вызолоченная чеканка, да рукоятка меча заканчивалась огромным драгоценным камнем синего цвета. Поговаривали, что камень этот найден в развалинах древнего храма, и что именно благодаря колдовской силе камня обладатель его до сих пор не потерпел ни одного поражения в многочисленных сражениях. Первый был Орагур, хранитель печати, первый советник правителя, получивший от него высокий титул Советника, второй – Пиригон, командующий лагашских «бессмертных». Имя его свидетельствовало об его ассирийских предках. Они ехали молча, приостанавливаясь у особенно больших нагромождений тел.

– Боги войны пировали сегодня на поле боя, и печальные равнины бога Нин-Нгирсу приняли множество новых душ, – произнес советник, озирая окрестности и сдерживая слишком резвого коня.

Командующий согласно кивнул в ответ, видя среди лежащих на земле и знакомые ему лица гвардейцев.

Еще солнце не успело подернуться вечерней дымкой, когда по всем направлениям битва затихла. Раздался сигнал трубы, собирая гвардейцев. Все очаги сопротивления были подавлены. Кроме одного.

У большого замшелого валуна, неведомыми путями оказавшегося в степи, торчащего из земли на два человеческих роста, еще кипел бой. Многие из гвардейцев уже лежали на выжженной солнцем траве перед камнем без движения, обратив холодеющие глаза к бездонному ясному небу. Здесь же лежали убитые лошади. В центре, прижимаясь спиной к камню, без устали отмахивались мечами от наседающих гвардейцев три человека – сам Гардис и его неразлучные телохранители Ридон и Над. Чуть поодаль от них, опираясь на огромный двуручный меч, неподвижно стоял человек гигантского роста в вычерненных доспехах. К нему уже никто не решался подступиться. Осмелившиеся находились здесь же, разрубленные от плеча почти до пояса.

Орагур и Пиригон переглянулись. К ним подъехал начальник сотни и, не ожидая вопросов, доложил, что гигант уже находился у камня, когда его сотня сюда же загнала разбойничьего атамана, исполняя приказ взять живым.

– Десятник Энкале всегда хотел отличиться, и с ходу кинулся на гиганта. Вон они лежат, Энкале и весь его десяток, мы и моргнуть не успели, – сотник указал на разбросанные возле камня тела.

Пиригон поднял руку, подзывая адъютанта. Несколько фраз – и тот пустился вскачь. Советник и командующий остались на месте, ожидая выполнения распоряжения.

Трубач сыграл отбой и лучники, успевшие подтянуться к месту событий и готовившиеся поразить отчаянно сопротивлявшихся оставшихся разбойников, отступили назад, опустив луки. Гвардейцы, нападающие на главаря разбойников и его телохранителей, также сделали несколько шагов назад.

Гардис, к тому времени получивший несколько небольших ран, отдышавшись, осмотрелся. Рядом, опустив окровавленные мечи, тяжело дышали преданные Ридон и Над. Невдалеке стоял какой-то закованный в черные доспехи гигант, явно не относящийся к его армии, перед которым валялось множество убитых гвардейцев. «Вольной армии» Гардиса больше не существовало. И самому ему, судя по всему, следовало готовиться умереть.