Проклятие брачного договора

– Я, признаться, считал, что это случайное убийство. Ну, типа ограбления, к примеру. Или я вполне мог допустить, что Пашку просто приняли за кого-то другого. – На этих словах Дина похолодела и скосила глаза на дельфина на рукаве Бориной куртки, в конный клуб он отправился не в своем кашемировом пальто. – Про исчезновение какого-то исторического раритета, как я понимаю, никто, кроме вас двоих, не знает. А между тем этот факт полностью меняет дело. Если у Пашки было что-то ценное и оно пропало, значит, его вполне могли из-за этого убить.

– Вы когда-нибудь слышали о его интересе к палеографическим редкостям?

Петров покачал головой:

– Нет, Пашка никогда ничем таким не увлекался.

– И в понедельник, вернувшись из командировки, он был таким же, как всегда? – уточнила Дина.

– Абсолютно. Коротко рассказал мне, как съездил, с поставщиками созвонился, бумаги разбирал, с бухгалтером совещание провел. Он же официально директор, вся управленческая текучка на нем. Я с ним обсудил свои планы по набору новых бригад, предложил переговорить с теми ребятами, которые у нас раньше работали, а потом уволились по разным причинам. Пробежались по кандидатурам. С парочкой, он сказал, что сам переговорит. Выглядел довольным, бросил что-то непонятное, мол, я его натолкнул на отличную мысль, а в общем, ничего интересного.

– Игорь… Сергеевич, а вы можете по своим каналам выяснить, кто в Череповце мог отдать Павлу старинную ктубу? С кем он там вообще общался?

– Постараюсь, но не обещаю. Если Паша мне ничего не сказал, хотя отношения у нас были дружеские, то и вторая сторона может не захотеть эту историю афишировать, особенно теперь, когда Пашу убили.

– И все же постарайтесь, – Борис взял Дину за руку, давая сигнал, что беседа закончилась. – Вот моя визитка, позвоните, когда что-то узнаете. И если не узнаете, тоже звоните.

– И мне звоните, – вмешалась в разговор Дина, которой не нравилось, что Борис все время перехватывает у нее пальму первенства. Это было ЕЕ расследование, а не его.

– Ладно, будем считать, что договорились, – Петров протянул руку для пожатия, сначала Борису, потом Дине. Рука у него была сухая и крепкая, немного шершавая, видимо, от поводьев. – А я пока пойду любимицу свою проведывать. Я ее тут держу, Вербой зовут. Как суббота, так сюда. Жена смеется, а как по мне, так нет лучшего средства от обыденности, чем лошади.

На том и расстались.

Родители к тому, что Дина не вернулась на выходные домой, как ни странно, отнеслись спокойно. Объяснение, конечно, сходило за таковое с натяжкой, но Дина придумала второй раунд переговоров с понедельника, а также соврала про неожиданную встречу с Борисом Посадским в Москве, а также про наличие у него билетов на какую-то супервыставку. Про то, что о походе на выставку потом придется отчитываться, она забыла, вспомнив, ужаснулась, а из-за ужаса как-то пропустила осознание того момента, что ее встрече с Борей и совместным планам на выходные мама обрадовалась чуть сильнее объяснимого.

Борис изменение своих планов никому из родни не объяснял, просто поставив деда в известность. Ну да, он всегда был старше Дины и гораздо более самостоятельным, даже тогда, когда они в Одессе покупали ей запретное мороженое.

– Куда теперь? – спросила Дина, когда они сели в машину у конного клуба. – То есть я хочу сказать, что если у тебя есть планы, то ты можешь докинуть меня до дома или даже до ближайшего метро, а сам быть свободен.

– Теперь на выбор. Признаться, я не очень хорошо знаю твои вкусовые пристрастия, поэтому решение оставляю за тобой. Можем отправиться в Манеж на выставку Дали. Обещают его ранние импрессионистские пейзажи, шедевры зрелого периода и композиции, сделанные незадолго до смерти. Сюрреализм и ядерная мистика широко представлены, так что можем насладиться. Редкая возможность на самом деле. Но я не настаиваю, я был в музее Дали в Фигерасе, да и вообще это не самый любимый мой художник. Вариант номер два – Центр фотографии имени братьев Люмьер. Там большая выставка работ Александра Родченко из коллекции «Still Art Foundation». Ну, там портреты Маяковского, Лили Брик, а заодно первые фотографические опыты, архив матери, сестры и жены. Хочешь?

Дина покачала головой, что означало «нет», и с любопытством посмотрела на него.

– Скажи, а зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Предлагаешь мне сходить на выставку. У тебя что, нет других планов на выходной день?

– Во-первых, почему бы мне в выходной день не сходить на хорошую выставку, – пожал плечами Боря. – Я в общем-то не чужд прекрасного и вообще мню себя человеком культурным. А во-вторых, ты же сказала своей маме, что мы идем в музей, и, насколько я понимаю взаимоотношения в ваше семье, теперь должна будешь отчитаться. Пытаюсь составить тебе сносное алиби.

Дине моментально стало жарко. Так жарко, что она дернула молнию на пуховике и оттянула от шеи шерстяной шарф. На влажной коже он кололся, и шея чесалась невыносимо. Ну почему, почему этот человек так хорошо все про нее понимал?