Проклятие чёрного единорога. Часть III

Дженна, не сомкнувшая ночью глаз, подложила в костёр парочку поленьев. Девушке было зябко, разведённый ею огонь горел лениво и сонно. Но для того, чтобы обогреться и сварить каши, его вполне хватило.

Сайрон стряпнёй ученицы не интересовался. А вот его приятель, почуяв запах овсянки, мигом оказался тут как тут. Индрик был бодр и буквально излучал жизнерадостность. Несмотря на холод, он надел на себя только штаны. Но чародейка была благодарна и за это.

Она протянула хозяину праздника миску с кашей и принялась за завтрак, задумчиво поглядывая на мужчину. Что же в музыканте так напугало её ночью? Всё то время, что Дженна знала его, Индрик производил исключительно положительное впечатление.

Его мужчиной-то назвать было сложно – беззаботный юноша, а морщинки в уголках глаз появились от улыбки, которая никогда не сходила с его лица. Добродушный взгляд, мягкие черты, крупные нос и губы, забавная козлиная бородка, в которую он вплёл разноцветные бусинки.

Заметив, что его рассматривают, Индрик оторвался от тарелки и поднял голову. В его светло-карих глазах переливались золотые крапинки. Их выражение, задорное и чуть нагловатое, напоминало мозаики в Айваллине…

Дженна перестала жевать кашу и прищурилась. Певец таинственно улыбнулся ей. Девушка, как будто догадавшись о чём-то, расширила глаза и затаила дыхание. Индрик глянул на друга. Маг, поймав его взгляд, посмотрел сначала на певца, потом на ученицу и ухмыльнулся краешком рта.

– Индрик, а ты любишь овсянку, да? – нарушила тишину чародейка.

Сайрон качнул головой, давая девушке понять, что её любознательность на этот раз неуместна. На некоторое время Дженна замолчала. Впрочем, надолго её терпения не хватило.

– Но мне очень-очень надо спросить! – воскликнула она.

– Дженн… – нахмурился маг.

– Да, я люблю овсянку, и твоё славное угощение, Дженна, стоит всех секретов Сии, – сообщил Индрик, непринуждённо чавкая. – Но имей в виду, что некоторые ответы могут быть опасными…

– Ага, – взволнованно кивнула чародейка. – Но я ни о чём таком, я о другом…

– Слушаю? – музыкант с аппетитом доедал кашу, стуча ложкой по миске.

– Меня интересует, что за особенная витали у девственниц? – на выдохе проговорила чародейка.

– Ну, об этом тебе мог поведать и твой учитель! – рассмеялся Индрик.

Сайрон отмахнулся.

– Почему демонам приносят в жертву именно девственниц? – обернулась к магу ученица. – И почему девами приманивают единорогов?

– А драконов – принцессами, – учитель одарил её снисходительным взглядом.

– Ага, – Дженна важно задрала нос. – Может, это и глупость, но не бывает же дыма без огня! Верно?

– Всё верно, у каждой легенды есть своё назначение, – подтвердил Индрик. – И суть девичества в целостности.

– Так всё же в целостности? – смущённо переспросила девушка.

– Целостность биологического тела, – певец усмехнулся, – скорее символ. Важно единство тонких тел – того, что люди называют душой. Целостность может поддерживать высшая цель, например, желание сохранить себя для истинной любви. Или благородные помыслы, которые свойственны рыцарям без страха и упрёка.

– Желание защитить кого-то или защититься – тоже цель, – добавил Сайрон. – Вспомни, как проявилась твоя магия… Сферы силы и души пришли в единение с телом, и ты погубила великаншу.

– Магов тоже приносят в жертву демонам, – кивнул Индрик. – Порой они делают это сами с собой – продают свою душу…

– Ах, вот как!

– Впрочем, душа не всякого колдуна приятна на вкус, и не каждая дева может похвастаться целостностью, – Индрик мягко улыбнулся. – Но есть женщины, чей свет и чистота помыслов делают их привлекательными… как для демонов, так и для единорогов.

– Как те ведьмы на празднике? – догадалась Дженна.

Индрик рассмеялся, а её учитель бросил на музыканта холодный взгляд.

– А что такое истинная любовь? – вдруг спросила девушка. – Что же, выходит, не всякая любовь настоящая?

– Есть любовь земная, а есть истинная, – поправил Индрик. – Как и в случае с душами – земной и высшей: они разные проявления единого целого.

– Так чем же так хороша истинная любовь? – удивилась Дженна. – Зачем беречь себя ради неё?

– Словами это сложно объяснить… – задумчиво произнёс Индрик. – Как докопаться до истока родника, не замутив его сути? Любовь земная – это вода, которую ты пьёшь каждый день. Любовь истинная – это воды Единого Источника, сила самого Создателя. В первозданном виде мы можем прикоснуться к ней лишь с нашим истинным партнёром… И это величайшее счастье…

– И величайшее наказание, – тихо проговорил Сайрон.

Боль, мелькнувшая в его голосе, отозвалась в Дженне, будто укол кинжала в грудь. Не желая выдавать вспыхнувших чувств, она деловито собрала грязные миски и направилась к ручью.

Будничные заботы быстро развеяли её тягостные мысли. Ну кому какое дело до единорогов и истинной любви, когда овсяная каша намертво пристала к посуде, а вода в ручье такая ледяная, что пальцы немеют?