Проклятие черного волка

Да, тёмные волосы. Да, забраны в хвост. Ножны дорогие, нож хороший, отобрала бы, если бы не волк. Глаза черные, да, Ты знаешь его, что ли? Перстень на руке, да, есть, с красным камнем. Да кто это, демон его задери?!

– Я вижу, что все будет хорошо, малышка, – Ганбаатар улыбнулся доброй, спокойной улыбкой. Только он мог ее так называть – и остаться после этого живым. – А кто встретился тебе на пути – ты узнаешь в свое время. Но обещаю, что все будет хорошо.

И он ласково потрепал её по темным волосам.

Несколько месяцев спустя она ладила новые стрелы, когда прибежала, очень взволнованная, ее подруга Эрдэнэ, дочь темника Ганхуяга.

– Ты видела? Из соседнего улуса приехали. Говорят, смотреть невесту.

Поселение гудело, как растревоженный улей. Дети взволнованно метались от шатра к шатру, рассказывая новые подробности – приехало много людей, много лошадей, привезли богатые дары, сидят в юрте Бури-гуай.

Она пошла к отцовской юрте. Богато украшенные лошади, много воинов в крепких доспехах. Она обратила внимание на потрясающе красивого черного жеребца, породистого и сильного, в строгой, но шикарной сбруе. Он стоял в стороне от остальных лошадей и смотрел на них и на снующих вокруг людей очень свысока, всем своим видом предостерегая от неосторожного общения.

Какой красавец!! Чей, интересно, он?

– Бегом одевайся, отец тебя ждет. Гости приехали посмотреть на тебя. – Ей навстречу шла ее тетя Солонго. – Всё уже оговорено, они согласны, только хотят тебя увидеть. Жаргал!! Немедленно вернись!!! Нужно одеться!!

Все-таки отец ее продал!! Как последнюю овцу, как товар, как… Умерла надежда на то, что отцовская угроза останется просто на словах, что он никому не отдаст свою любимую малышку, что…

Она бесцеремонно отодвинула в сторону тетю, которая пыталась ее остановить, и бросилась к отцовской юрте. Злобный взгляд убрал охранников у порога юрты с ее дороги, и она, в чем была, – в походном кафтане, – влетела внутрь…

Сердце пропустило удар.

Время остановилось.

Она забыла, как дышать.

Вокруг потемнело, исчезли все окружающие ее люди, а в луче света, светившем откуда-то сверху, осталась она сама и …

Прямо перед ней, у накрытого стола, сидел тот самый наглый парень, который сначала оскорбил, а потом спас жизнь ей и её охранникам в лесу.

Глава 3

Сердце полыхнуло радостной птицей. Душа обняла его и замерла, уткнувшись носом в ямку около шеи.

– Ты жив? Ты не ранен? Слава великому Тенгри, ты цел! Я так боялась за тебя, я хотела вернуться и помочь, а они утащили меня!!! Я должна, должна была быть рядом! Я так боялась, что больше тебя не увижу!!!

– Я знаю, мое солнышко! Я обещал вернуться, родная, и я пришел. Теперь я с тобой. Больше я никуда тебя не отпущу! И, Жаргал…

Пожалуйста, очнись. Нам нужно вернуться – мы здесь не одни!

******************************************************************8

– ЖАР-Р-Р-ГАЛ!!!

Отцовский рык рассеял наваждение. Она увидела себя в отцовской юрте, запыхавшуюся, растрёпанную, в походном кафтане, с луком и недоделанными стрелами наперевес…

Упс… На дворе, все-таки, Монголия, 13 век – не слишком ли смело так разговаривать с отцом?

Богато одетые мужчины у накрытого стола замолчали и смотрели на нее: молодые – с интересом, пожилые – с осуждением. Сновали туда-сюда полонянки, прислуживая гостям, у входа растерянно топтались воины-охранники, понимая, что снова огребут по первое число.

И ОН… За столом, среди всех, прямо перед ней – сидел ОН, тот парень, который спас её в лесу. Ни один мускул не дрогнул на его лице, только на дне темных глаз искрились лукавые смешинки и …

Радость?

Почему он здесь, в числе гостей? Кто он такой? Впрочем, неважно… Да тётя-же, вот совсем сейчас не до вас!

– Простите, Бури-гуай! – в шатер вбежала тетя и попыталась ее увести. – Жаргал – послушная девочка, и она так торопилась выполнить вашу волю и предстать перед гостями, что даже не успела одеться. Мы сейчас же это исправим, Бури-гуай! – она говорила, говорила, а сама тянула-тянула девушку за руку из шатра, уводя от отцовского гнева.

– Постойте. – глубокий, низкий, бархатный голос принадлежал самому богато одетому мужчине.