Проклятие чёрной овцы

Утро переезда было пасмурным, хмурым, и обещанная гроза вперемешку с ураганом всю ночь бушевала над Лондоном. Тяжёлые как металл, тучи медленно тянулись по сырому серому небу, а бесконечные ливни как будто компенсировали несколько жарких, солнечных недель в городе. Казалось бы, привычное, тёплое и солнечное начало рабочей недели сменилось на стереотипный понедельник: люди друг за другом выходили из своих домов, шли на автобусные остановки, по пути открывая большие чёрные зонты, будто прячась под ними, как под коконами; в это утро не слышались оживлённые разговоры на улицах, все торопились поскорее дойти или доехать до места работы и запереться в душном офисе, лишь бы не видеть отвратительную погоду. Однако, семья Хербио (или большая её часть) этим утром совсем не огорчалась дождливому дню, ведь на него намечалось очень важное и волнующее событие.

Джулия не спала всю ночь, собирая вещи, за которые не могла взяться весь вечер, поэтому, когда утреннюю тишину нарушил мерзкий звонок будильника, она лишь монотонно поднялась с кровати, на ходу скинув на пол кошку, и ударом кулака столкнула будильник на пол. Грохот окончательно сбил кошку с толку и она, зевнув, недовольно зашипела на хозяйку. Та виновато посмотрела на неё и поцеловала в сырой носик.

– Извини, Кэрри. Просто сегодня ужасный день.

Кошка понимающе мяукнула и прошествовала к двери. Толкнув её головой, она выползла в образовавшуюся щель и мягкими шажками побежала по лестнице вниз. Джулия раздражённо вздохнула: голоса с кухни стали громче. Девушка прикрыла дверь и начала остервенело скидывать оставшиеся вещи в рюкзак, попутно натягивая жёлтую худи поверх домашней футболки. В рюкзак тут же опустилось снятое постельное бельё, пушистые домашние тапочки, декоративное растение под стеклянным колпаком, и сверху – ненавистный будильник, на котором прямо посередине циферблата треснуло стекло. Наконец, замок был застёгнут, и Джулия, как бы прощаясь со своей старой комнатой, окинула её продолжительным тоскливым взглядом, прежде чем подхватила рюкзак и вышла на лестницу.

– Доброе утро, милая! Будешь яичницу? – раздался с кухни голос мамы, как только она услышала шаги на лестнице.

– Нет. – Отрезала Джулия, скидывая сумку с вещами на диван в прихожей. – У меня нет аппетита.

– Зря, сегодня яичница получилась особенно вкусной, – сообщил папа. – Не ждали, что ты так рано проснёшься, но раз уж так вышло, можем выехать пораньше.

– Зачёт! – криво улыбнулась Джулия. – Ну, я тогда одеваю Кэрри.

Неужели это конец?

Глава 2.

Такой же серый и дождливый, как Лондонское утро, пустынный вечер опускался на сады близь Кирк-Йэтема – небольшого шотландского посёлка, в который и направлялась семья Хербио.* Неблизкий путь было принято решение преодолеть на грузовике, хотя первоначально рассматривался вариант с поездом, автобусом и даже старым «Кадиллаком», лет так десять не выезжавшим из своего гаража. Поездка на грузовике заняла почти восемь часов, и родители едва успевали менять друг друга за рулём. А хмурая Джулия всю дорогу сидела в кузове на кресле из белой кожи, не произнося ни слова, лишь поглаживая заснувшую на коленях Кэрри и проверяя время от времени сеть на телефоне. Когда значок сети загорелся, девушка, не мешкая, открыла сообщения и принялась что-то сосредоточенно строчить. Внезапно грузовик тряхнуло, и телефон выскользнул на пол экраном вниз. Джулия наклонилась за ним и тут же отлетела в угол вместе с кошкой.

– Осторожнее, мы почти на месте! – сообщил радостный голос папы из кабины. – Тут практически нет дорог, но будущее садоводчества уже в моих руках, и я гарантирую, что это ненадолго.

– Обнадёживает, пап. – С ноткой иронии в голосе сказала Джулия, поднимаясь с пола и подхватывая Кэрри. – И где же мы будем жить?

Джулия высунулась в кабину, чтобы посмотреть в окно. Зрелище её приятно удивило: садоводчество Миддл, несмотря на ужасные дороги, выглядело неплохо, пожалуй, даже лучше большинства лондонских деревень. Вся территория была поделена на участки; каждый участок ограждал металлический забор серого цвета; на дверях были расклеены блестящие таблички с номером участка и фамилией владельца. Тротуары между ними были выложены плиткой. «Поразительно, – думала Джулия. – Тротуары выложены плиткой, а главная дорога – сущий кошмар». Стоило об этом подумать, как грузовик снова тряхнуло, и девушка повалилась назад.

Природа за окном всё больше радовала глаз. Залепленное домами садоводчество оставляло все деревья и кустарники на своих территориях, из-за чего главная дорога выглядела как пустыня; однако грузовик, проехав большинство домов, начал сворачивать к последним участкам, от которых отходила небольшая тропинка, ведущая в пролесок, за которым, наверняка, скрывалась вся красота шотландских полей. Подумав об этом, Джулия в душе даже порадовалась, найдя хоть какой-то плюс переезда. Наконец, грузовик остановился около предпоследнего участка. Довольный голос папы прервал секундную тишину:

– Выгружаемся! Девочки, не трогайте мебель, с вас чемоданы и кошка (Кэрри понимающе мурлыкнула); ключи…