Проклятие чёрного единорога

Леилэ никогда не училась плавать, но, однажды оказавшись в воде, она почувствовала, что знает, как держаться на ее поверхности и нырять вглубь. Мелодию витали моря она слышала и понимала лучше других. Леи точно угадывала, где можно купаться, а где это делать опасно.

Иногда перед тем, как войти в воду, нужно было попросить разрешения у духов, обитающих в этом месте. Обычно им было достаточно и доброго слова. Но прибрежная нечисть, отличающаяся от бесплотных духов бо́льшей кровожадностью, порой показывала характер.

Мат учил девочку, что в гости следует приходить с такими дарами, которые могут приятно удивить хозяев. Привычных к рыбе водяных можно задобрить птицей или кроликом, лесной нечисти нравятся разноцветные бусы и ленты, а домовые с особым трепетом относятся к букетикам диких цветов. Именно поэтому хорошие хозяйки частенько украшают дом свежими букетами.

Ученица все хорошенько запомнила, но убивать кроликов ради водяных не желала. Вместо этого она собирала перья птиц и вплетала их в бусы, обвязанные красными лентами, которые указывали, что это украшение предназначено в дар нечисти. При помощи камешков Леилэ старательно закрепляла подношение на границе между сушей и водой, произносила особые слова и со спокойной душой шла плавать.

Ученица эльфа обожала нырять. Бывало, она подолгу рассматривала подводный мир. Но больше всего девочка любила ночные купания. Тогда в теплой воде Белого моря зажигались тысячи живых огоньков, и создавалось ощущение, будто бы лежишь посреди звездного неба…

Леилэ погружалась все глубже и глубже, а найдя необходимый баланс, перестала грести и расслабилась. Паря между холодными и теплыми течениями, она наслаждалась ощущением невесомости и полета. Девочка знала, что, не угадай она с глубиной, – тело против ее воли пойдет дальше, ко дну. И все же она прикрыла веки.

Тяжелая густая тьма приняла ее в объятия. Мрак поглотил тревожные мысли и чувства. В нем растворились все метания и сомнения. Сердце забилось медленно и уверенно, а в голове воцарилась пустота. На миг Леи будто стала морской водой – безбрежной стихией, спокойной и умиротворенной.

Затем во тьме вспыхнули звезды – бессчетное множество сияющих огней расцвело вокруг Леилэ. Они кружились под дивную музыку и складывались в сотни знакомых и неведомых девочке созвездий. Дракон преследовал Феникса, а тот гнался за Единорогом, но все трое убегали от Охотника. И только Рыбки плыли по течению, безразличные ко всему.

На грани сознания Леилэ промелькнула тревожная мысль: ты тонешь! Но мышцы не послушались. Верх и низ смешались, перепутались. Звезды стали ближе. Их свет острыми иглами пронзил Леилэ. И в спину ей ударил поток холодного ветра.

Девочка ахнула и тут же с громким плеском упала обратно в воду. От неожиданности она чуть было не захлебнулась. Не понимая, где и почему находится, Леилэ принялась шумно барахтаться, хлопая по воде руками и ногами.

Замерзшая и перепуганная, она кое-как доплыла до берега и выбралась на сушу. От самой груди и до колен ее пронизывала тяжелая боль. Внизу живота будто полыхал огонь.

– Водицы соленой хлебнула? – раздался над ней сердитый голос Мата. – Говорил же тебе, будь осторожной с морем.

– Больно… – задыхаясь, выдавила Леилэ, прижимая руки к животу.

Заметив на ее бедрах темно-алые разводы, мужчина опустился на колени и накрыл дрожащее тельце девочки плащом. Леилэ стучала зубами и кашляла, а эльф растирал ее плечи и спину, чтобы согреть.

– Тише, тише, – шептал он. – Твоя сила проснулась. Это больно. Но не бойся…

– Что происходит, Мат? – всхлипнула девочка. – О чем ты говоришь? Я не понимаю… Почему так больно? Я ранена? Я умираю?

– Все хорошо, малышка, – с улыбкой ответил эльф. – Вовсе ты не умираешь. Напротив, теперь ты сможешь дарить жизнь… Ты стала девушкой.

* * *

– Значит, пробудилась ее сила… И что же переменилось с тех пор?

В полумраке светились зажженные лучины. Под низким бревенчатым потолком плыл дым. Воздух наполнял летний аромат развешанных по стенам сушеных трав и цветов. Снаружи было холодно, моросил дождь, и потому жар, идущий от натопленной печи, казался поистине волшебным дурманом.

Эльф глубоко вдохнул тепло и сделал глоток целебного отвара. Он все еще с трудом дышал. Легкие и горло саднило, а уши словно заткнули мхом.

– Расскажи же мне все с самого начала, – попросила хозяйка избушки. – Где ты ее встретил? И почему решил взять с собой?

– Я шел лесной тропой вдоль Беломорья и вдруг услышал ее голос, – проговорил эльф. – Она пела на незнакомом мне языке. Мелодия была прекрасной, а ее голос – таким сильным… Поначалу я и подумать не смел, что это человеческое дитя. Я захотел рассмотреть ее и начал подпевать, чтобы она издали узнала о моем приближении и не испугалась. А затем наша песня стала… единой.

– Словно два сердца нашли друг друга? – лукаво улыбнулась его собеседница.