Проклятие демона

— Мне это известно, — объявила госпожа Дасслеронд.

— Народу эльфов уже приходилось сражаться с этой болезнью, или вы хотя бы знаете, как с нею сражались люди, — высказала свое предположение Пони.

Госпожа Дасслеронд кивнула.

— Тогда расскажи мне, как сражаться с чумой, — умоляющим, полным надежды голосом попросила Пони. — Раскрой мне мудрость веков, чтобы я смогла хоть чем-то помочь в борьбе с эпидемией, которая уносит все больше человеческих жизней!

Лицо госпожи Дасслеронд стало непроницаемым, и надежда Пони угасла.

— Эта мудрость давно известна абеликанским братьям и вашему королю, — отчеканила предводительница эльфов.

— Прятаться от чумы?

— Именно так.

— Как прячешься ты сама и твой народ?

— Да, — подтвердила предводительница эльфов. — Чума — это людская забота, и мы не намерены вмешиваться в ваши дела.

Пони презрительно усмехнулась, однако госпожа Дасслеронд, не обратив на это внимания, продолжала:

— Наш народ немногочислен, и мы не размножаемся с такой быстротой, как люди. Если бы чума проникла в нашу долину, она уничтожила бы народ тол’алфар. И как бы ни свирепствовала чума, я не могу рисковать судьбой эльфов.

Пони закусила губу. Ощущение было таким, словно она действительно кусала свои губы.

— А потому я дам тебе только это, — продолжала госпожа Дасслеронд.

Ее рука скрылась в складках одежды и извлекла оттуда свиток пергамента. Предводительница эльфов выпустила пергамент из рук, и тот, несомый магическим ветром, поплыл по воздуху. Руки Пони быстро подхватили свиток.

— Там содержится рецепт припарки и сиропа, — пояснила госпожа Дасслеронд. — Они не излечивают чуму. Насколько мне известно, ничто в мире не способно ее излечить. Но эти средства облегчают страдания больных и немного продлевают им жизнь.

Пони пробежала глазами по строчкам, узнав названия нескольких трав и растений.

— Почему же эти рецепты никто не знал? — спросила она.

— Знал, — ответила предводительница эльфов. — Их использовали во время прошлого нашествия чумы. Просто у людей короткая память.

Пони снова взглянула на пергамент. Не зная, вернется ли рецепт вместе с нею в Дундалис, она старалась запомнить состав припарки и сиропа.

— Это все, что я могу сделать, — сказала госпожа Дасслеронд. — А теперь ты должна покинуть это место. Возможно, нам удастся пережить чуму, и, если так оно и будет, мы, вероятно, встретимся снова. Прощай, Джилсепони Виндон.

Госпожа Дасслеронд подняла руку, и в ней опять блеснул искрящийся изумруд.

Пони тоже подняла руку, давая понять, что хочет задержаться еще ненадолго и точно запомнить состав снадобий. Но волны магической энергии подхватили ее, и она полетела быстрее ветра, в считанные секунды переместившись из защищенных владений госпожи Дасслеронд в Дундалис, в свою комнатку над трактиром.

Пони на мгновение ощутила, что снова находится в теле. Ей вдруг подумалось, что госпоже Дасслеронд зачем-то понадобилась ее магическая сила. Но зачем именно — об этом Пони подумать не успела. Силы полностью оставили ее, и она потеряла сознание.

Белли’мар Джуравиль ожидал госпожу Дасслеронд внизу, в нескольких шагах от туманной завесы. Когда встреча закончилась, он облегченно вздохнул и мысленно поблагодарил свою госпожу. Трудно было заранее предугадать, как суровая Дасслеронд обойдется с незваной гостьей.

— Наверное, ты хотела рассказать ей, — осторожно намекнул Джуравиль.

Госпожа Дасслеронд недоумевающе поглядела на него.

— О ее ребенке, — с надеждой произнес эльф.

Под огненным взглядом госпожи Дасслеронд его улыбка мгновенно исчезла.

— Ни в коем случае, — решительно произнесла предводительница эльфов. — У нее нет ребенка. — Госпожа Дасслеронд прошла мимо Джуравиля и величественно отправилась назад, в мир народа тол’алфар.

Белли’мар Джуравиль еще долго стоял на склоне горы, глубоко задетый холодностью своей госпожи. Он-то думал, что ему удалось отыскать хоть небольшую лазейку, слабое звено в ее доспехах, выкованных из долга и ответственности. Увы, он ошибся.

Джуравиль подумал о маленьком Эйдриане, будущем рейнджере. Узнает ли когда-нибудь этот мальчик правду о своей матери, узнает ли когда-нибудь то, что она жива?

— Эйдриан, — вслух произнес Джуравиль.

На языке эльфов это слово означало «повелитель небес» или «орел». Наконец-то госпожа Дасслеронд позволила Джуравилю дать малышу имя. Этот факт служил еще одним подтверждением тому, сколько чаяний вкладывала госпожа Дасслеронд в этого ребенка. Она надеялась, что он достигнет высочайшей вершины воинского искусства и станет совершеннейшим из рейнджеров. За всю историю воспитания рейнджеров в долине Эндур’Блоу Иннинес только один из них носил имя Эйдриан. Тот рейнджер давно уже перешел в иную жизнь, долгую и начисто лишенную земных опасностей и битв. С тех пор никто даже и думать не отваживался, чтобы дать это имя кому-либо еще.

Но с ребенком Пони все было по-другому. Его судьба отличалась от судьбы едва ли не всех детей, попадавших к эльфам на воспитание.