Проклятие Дерика

– Да. Но как только я выключаю фары, они снова начинают идти, только вот время на них неверное, и приходится его поправлять, пока я в следующий раз не включу фары. И еще я потеряла прикуриватель…

– Как это можно потерять…

– Я просто как-то посмотрела вниз, а его нет, ясно? Знаете, как ослепляют встречные фары? Во всяком случае, время от времени из зажигалки вылетали искры, а это как-то отвлекает внимание.

– Я думаю.

– И сигнал у меня тоже не работает.

– Ну а это-то как случилось?

Она пропустила вопрос мимо ушей.

– И еще мое радио ловит только местную поп-волну. Это бы и неплохо, но они примерно шесть раз в час пускают Ленни Кравица. – Она опять вздохнула. – Я раньше любила Ленни Кравица.

Дейв ошарашенно посмотрел на нее:

– Почему бы вам не купить новую машину?

– Это машина моей мамочки, – ответила Сара. – Ей нравились никуда не годные вещи.

– Угу. – Он пожевал губу.

Все в городе знали, что произошло с миссис Ганн. И все помалкивали. Ему было бы жаль Сару, даже не будь она такой куколкой. А Сара и впрямь девочка что надо – с этими кристально-синими глазами и развевающейся массой рыжих кудрей. Кожа белая-белая, точно свежие сливки, и ни одной веснушки. Если она когда-нибудь выйдет на пляж в тропиках, ее охватит пламя, подумал механик.

– Послушайте, доктор Ганн, мне жаль, что я приношу дурные новости, и вообще… Я постараюсь починить вашу машину как можно скорее. Это займет не больше нескольких дней.

– Несколько дней мучений! – воскликнула она, на пугав его.

Вот еще одно свойство доктора Ганн. Вы можете вести с ней самый обычный разговор, и вдруг она начинает кричать. Ничего не скажешь, правильно говорят насчет темперамента рыжих.

– На это время я найду вам машину напрокат, которая вам обойдется… – По меньшей мере сорок в день, иначе босс убьет его. Ну ладно, тридцать. Двадцать пять девяносто пять – и это последняя цена… – Задаром. Учитывая, что вы так потрясены и все такое.

Она улыбнулась, и он чуть не упал на стопку шин. Когда Сара волнуется, устраивает разносы и огорчается, она прелесть. А когда улыбается, так просто красотка. Появляются ямочки на щеках, а в уголках глаз – морщинки, и от этого сразу становится интересно, каковы на вкус ее губы.

Он улыбнулся в ответ.

«Что ты делаешь, Дейви, дружище? Какие у тебя шансы с доктором Сарой Ганн? Все равно что отрастить у себя сиськи и улететь».

– Замечательно, Дейв, – сказала она с искренней теплотой. – Простите за вспышку раздражения.

– Это уже не первый раз. У вас темперамент как у бешеного скунса. – Он проговорил это с восхищением.

– Ооо… благодарю вас.

– Может, пообедаем вместе, когда вашу машину починят?

– Конечно! И угощать буду я – за бесплатный прокат.

Она еще раз улыбнулась. Так, как она улыбается своим студентам, коллегам, влюбленным механикам. Доктор Ганн – умная, нервная, иногда надоедливая и при этом совершенно не понимает, что она – полный отпад.

– Спасибо. – Он вздохнул. «Эх. Попытка не пытка». – Я вам позвоню, когда пойму, сколько на это уйдет времени.

– Еще раз спасибо.

В конце концов он выдал ей самый красивый автомобиль напрокат – серебряный «додж стратус 2004». Босс свернет ему голову, как петуху, когда узнает об этом.

Да пошел он.

4

– Ты должен спасти мир.

У Дерика едва не отвисла челюсть.

– Я?

– Да, ты, придурок, ты. Ты мог бы взяться за это прямо сейчас?

Мойра хлопнула в ладоши.

– Поиски приключений! Как раз то, что тебе нужно, это великолепно, великолепно!

– Поиски приключений? Неужто я похож на какого-нибудь там хоббита? Я должен спасти мир? От чего?

Антония усмехнулась.

– На самом деле – от кто.

– На самом деле – от кого, – поправила ее Мойра.

Антония сердито посмотрела на нее. Мойра, не отводя взгляда, выгнула брови, и ее более высокая собеседница тут же опустила глаза. Антония была одной из редких помесей человека и оборотня, но ее не очень-то любили. Рожденная от отца-человека и оборотня-матери, она не могла перекидываться, хотя и обладала сверхъестественной силой и быстротой, присущей их роду.

Неспособность перекидываться была для нее в детстве страшным испытанием… Стая многого ожидала от своих полукровок. Родители Антонии пытались скрыть свое разочарование и потерпели неудачу. Взросление далось ей нелегко как по причине страшного недовольства собой, так и по другим причинам, о которых говорили прямо или намеками.

«Единственное, что мне нравится в себе, – не раз повторяла она с горькой проницательностью, – это моя внешность. Но здесь вокруг красивых баб – пятачок пучок».

И правда. Никто не знает в точности, сказываются ли тут происхождение, генетика, огромное везение или полная всеядность, но оборотни мало того что обладают исключительной силой и быстротой, так еще и все – исключительные красавцы. У Антонии были огромные темные глаза и кремовая кожа, длинные ноги и фигура модели, демонстрирующей купальные костюмы, но все это никак не выделяло ее среди остальных.