Проклятие Деш-Тира

Он не договорил, неожиданно ощутив странный провал в памяти. Поставленный Асандиром заслон как будто стер все воспоминания о Картане. Смешавшись, Аритон напряг свое чутье мага, пытаясь найти причину.

Его внутренний разум окутывала непонятная пелена. Повелитель Теней пытался пробиться сквозь нее, но безуспешно. Его охватил гнев, но и гнев почему-то застыл, словно опутанный незримой, но крепкой паутиной. Аритон еще продолжал внутреннюю битву, однако пустота гасила все его усилия. Его воля вспыхнула, как падающая звезда, и погасла в темноте.

Он очнулся и не сразу вспомнил, где находится. Потом открыл глаза и увидел Лизаэра, поддерживающего его за плечи.

— ... скорее всего, это последствия от столкновения с тенями Мерта, — услышал он голос Дакара.

По лицу пророка Аритон понял, что тот совсем так не думает и несет лживую чепуху, дабы успокоить Лизаэра. Наследный принц и впрямь был испуган.

— Ты как?

Аритон уклончиво кивнул и выпрямился. Он до сих пор пребывал в замешательстве. Да, он хорошо помнил живые тени Мерта. Но как ни старался, он не мог отыскать ни малейшей причины, вызвавшей эту кратковременную потерю сознания.

— У тебя был провал в памяти, — спокойно произнес Асандир.

Аритон повернулся в его сторону. Маг стоял возле очага — олицетворение неведомой и непостижимой судьбы.

— Не волнуйся, это не навсегда. Обещаю: когда наше Содружество соберется в Альтейнской башне, ты получишь ответы на все вопросы.

Аритон поглядел на мага. Похоже, сейчас он сказал правду.

— Разве у меня есть выбор?

Асандир слегка повел плечами. Похоже, пятивековое терпение начинало ему изменять.

— Альтейнская башня находится в двухстах пятидесяти лигах отсюда. Я прошу лишь о том, чтобы вы оба отправились туда вместе со мной и Дакаром. По пути вы собственными глазами увидите, какие беды принес Деш-Тир нашей земле. Тогда миссия, которую, мы надеемся, вы возложите на свои плечи, не покажется вам такой уж тяжкой.

Аритон молча проглотил дерзкие и язвительные слова ответа. Ему вдруг стало душно в этой комнатенке. Слова мага повергли его в ужас. Повелитель Теней встал, шагнул к входной двери и стремительно распахнул ее. Со двора потянуло сырой осенней землей. Потом тяжелая дощатая дверь с шумом захлопнулась. Побледневший и растерянный, Лизаэр тоже поднялся.

— Если хочешь, иди к нему, — понимающе кивнув, сказал Асандир.

Бросив недоеденное жаркое, Лизаэр удалился. Когда Безумный Пророк вознамерился двинуться вслед за ним, Асандир ему не позволил.

— Не мешай им. Пусть посмотрят на нашу жизнь и сами поймут, что к чему.

Дакар сел, привалившись к стене.

— Бьюсь об заклад: либо ты влез в мозг к Фалениту и поставил там преграду, либо я прихожусь себе бабушкой.

Асандир смерил его жестким взглядом.

— Да, влез, ибо на то были весьма серьезные причины.

Услышав такое, Безумный Пророк порывисто вскочил, оцарапав спину о шершавые доски. Душевная боль в словах учителя ускользнула от его внимания, и Дакар посчитал, что отчаянный шаг Асандира продиктован непредсказуемостью характера Аритона.

Дальнейшие слова мага удивили Дакара еще больше.

— Это не слишком-то ему понравилось. Я редко видел, чтобы люди до потери сознания сражались с преградой в своем разуме.

Но Дакару казалось, что главная мечта его жизни из-за своеволия и упрямства принцев теперь грозит рассыпаться в прах. Сдернув с крюка железную кочергу, он угрюмо сунул ее в очаг.

— Что братья, что не братья, а все равно мира между ними не будет.

Кочерга взметнула россыпь искр.

— Это новое пророчество? — послышался сзади голос Асандира.

— Возможно.

Дакар отшвырнул кочергу, сел, подперев толстыми пальцами подбородок, и вздохнул.

— Сам не знаю. Когда я держал в руках паравианский меч, у меня возникло сильное предчувствие. Но увидеть, как рушится надежда пяти веков... я этого не вынесу.

— И ты уронил Алитиель, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, — недовольно произнес Асандир.

— Да, и пусть Даркарон меня покарает! — Выпрямившись, Дакар упрямо заявил: — Если они затеют войну друг с другом, я бы предпочел узнать о ней самым последним!

Взгляд с гор

В расселине, возвышавшейся над горным перевалом, Грихен, четырнадцатый из потомков графа, законного правителя этих мест, пододвинулся поближе к уступу. Уступ надежно скрывал его, позволяя оставаться незамеченным со стороны идущей по перевалу торговой дороги. С заснеженных вершин дул пронзительный ветер, прижимая к щекам волосы цвета темной меди. Грихен вглядывался в туманную теснину, откуда должен был появиться торговый караван. Тело его окоченело от холода, но он не двигался, слившись с каменной глыбой, на которой лежал. Жизнь в горах Камриса проходила в непрестанном сражении с бурями и голодом. Но в отличие от наместника Эрданы, этого невежественного выскочки, восседающего ныне в родовом графском замке, Грихен не утратил своих корней. Он подчинялся незыблемому своду правил, унаследованному кланом от предков, хотя вместо изящных нарядов, какие носили люди в его роду, на нем был простого кроя камзол из волчьей шкуры.