Проклятие для крылатого (СИ)

Не было смысла уточнять, кого он имеет в виду. Похоже, Никса действительно привязала шанара крепкими узами.

– Что ж, – что-то еще беспокоило меня, царапало изнутри, не давая оставить этот вопрос невыясненным. – Расскажи про мою защиту. Как она работала, и почему вдруг пропала.

Наставник окинул меня оценивающим взглядом, как будто проверяя, действительно ли я готова услышать ответ. Краем глаза я уловила, как Алекс предостерегающе качнул головой, но Клауд раздраженно дернул плечом. Кажется, он считает, что я имею право узнать правду.

– Твоя защита пала вместе с твоей невинностью, – и такая довольная улыбка осветила его лицо в тот миг, как я осознала... Краска залила меня всю, от кончиков ушей до кончиков пальцев. Я смущенно вжалась в Райвена, который, кажется, поперхнулся от подобной вести. Думаю, меньше всего он думал о моей защите. Да и вообще вряд ли о чем-то думал.

– Я не жалею, – быстро обернувшись, шепнула я в губы карателя, и он крепче прижал меня к себе. Правильно, у нас будет время обсудить это позже и наедине.

– А суть защиты, – Клауд помедлил, все еще сомневаясь. – Когда Алекс впервые увидел тебя, он почувствовал непреодолимое желание защитить тебя, спасти, укрыть, взять под свое крыло. Он привязался к тебе и, возможно, пошел бы гораздо дальше, если бы не его ответственность командира перед своим воином. Честь не давала ему проявлять к тебе открытый интерес и уж тем более принуждать. Но поверь, любой, кто мог тебе угрожать, был так или иначе удален из клана.

Я неверяще уставилась на Алекса, и он просто кивнул, подтверждая. То есть он все это время любил меня, но держал дистанцию? Что за злая ирония? Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Мне ты откровенно не понравилась, мелкая, – продолжил Клауд. – Но стоило пообщаться с тобой подольше, и я почувствовал непреодолимую потребность быть всегда рядом, помогать и оберегать. Против своей воли. Поверь, я сопротивлялся, но это оказалось сильнее меня.

И до меня начало доходить. Позвоночник как будто льдом сковало, и я испугалась дальнейших слов. Однако, Райвен заговорил раньше Клауда.

– В Шантару ее отдали, потому что знали об этой особенности? – он прищурился, глядя на Алекса. – Знали, что она вызывает неконтролируемую симпатию, и что орки не смогут ее убить, а станут защищать изо всех сил.

Эльф кивнул, признавая его правоту. Да, он, конечно же, на это и рассчитывал.

– И когда я нанес смертельный удар, заклятие дало мне время, чтобы я смог так же привязаться, – заключил Райвен.

Подтверждение ему не требовалось. Я почувствовала, как его пальцы разжимаются, выпуская мою руку, и спина больше не ощущала тепла его тела. Каратель отстранился и встал сбоку от меня. Под ногами как будто разверзлась бездна, но я стою и почему-то не падаю. Друзья застыли вокруг с выражением крайней скорби, как будто кто-то умер. Я по очереди обвела их взглядом. Шакс как будто внезапно прозрел. Наверное, недоумевал все это время, почему не придушил вражескую эльфийку в самом начале и, более того, стал ей другом, делил с ней комнату и даже постель. Гордячка Кэдрин поджала губы и укоризненно качала головой. Ну да, вряд ли бы она стала мне помогать, руководствуясь своей душевной добротой.

А я ведь ничего не замечала, принимала все как само собой разумеющееся, не задумываясь о чужих мотивах. Вечная дура Рейн. Слепая. Недалекая. Вероятно, слишком зацикленная на себе, чтобы заметить что-то. В груди что-то сжалось и с тихим звоном лопнуло, но этот звук, похоже, слышала только я. В горле застрял горький комок, мешая говорить, и поэтому Райвен опередил меня.

– Я хорошо выполнил свою миссию, – горько усмехнулся он, и я отважилась взглянуть ему в глаза. Серебро потемнело до цвета грозового неба, и в его взгляде смешалось разочарование, боль и презрение. Но в одно мгновение все это сменилось стылой пустотой, а так он смотрел на меня лишь в миг первой встречи. Равнодушие, которого я боялась больше всего, отразилось на его лице и застыло маской.

Глубоко вздохнув и сморгнув кипящие в глазах слезы, я шагнула к карателю, пытаясь снова поймать его руку, но шанар отшатнулся и покачал головой.

Кажется, все кончено.

– Райвен, – хрипло позвала я, все еще надеясь, но он отвернулся, не желая слушать.

Черное и белое.

Предательство, без полутонов.

За что ты так, Райвен? Мои-то чувства настоящие...

Но, похоже, это уже не имеет значения.

Слишком больно. Слишком темно в душе. Слишком страшно от мысли, что у меня только что отобрали все, весь смысл жизни одним ударом. Чувства такие сильные и непонятные, что хочется лишь одного — спрятаться. Они правы, я всех обманула. Глупая, думала, сработал закон — от ненависти до любви всего один шаг. Но любви не было. Была подмена. С тем же успехом я могла бы напоить карателя приворотным зельем. Я бы на его месте тоже себя возненавидела. И, наверное, хорошо, что меня всего лишь оттолкнули, могли и убить.