Проклятие для мага или сердце на троих (СИ)

Влад тяжело вздохнул, продолжая разглядывать кладку на потолке. Дея поняла, что диалога не выйдет и устроилась в кресло, с принесенными из библиотеки принадлежностями для письма.

Влад так ни разу и не обернулся, пока Дея старательно водила по бумаге пером, пытаясь вспомнить те навыки черчения, что сумела пробрести в интернате. Наконец рисунок был готов, и она отложила листок в сторону.

- Ты пытаешься прочесть свою судьбу по кладке кирпичей на потолке? - обратилась она к Владу, не в силах больше выносить угнетающую тишину.

- Нет, - коротко ответил он.

Дея поняла, что к беседе Вед не расположен, и все же немного помедлив, она спросила дрогнувшим голосом.

- Почему ты не пришел на назначенную встречу?

- Не смог.

Выспрашивать было унизительно, но Дею ужасно подавляла недосказанность между ними.

- Я заходила к тебе домой, но тебя там не оказалось, - продолжила она все тем же дрожащим голосом.

- Решил прогуляться, - неоднозначно ответил Влад.

- В дождь?

- Чем тебе не угодил дождь?

- Да, в общем, не чем, - растерянно пробормотала Дея. - Просто для прогулок обычно выбираю погожие деньки.

- Не терплю однообразия, - отозвался Влад, по-прежнему не смотря на нее. - Даже вечная безоблачность утомляет, моя пташка.

Каждое сказанное им слово было гвоздем вбитым в ее сердце, а от последнего Дею чуть не перекосило, но она все же попыталась поддержать разговор, не смотря на то, что он не был приятным.

- К сожалению, у меня не было возможности проверить эту теорию. Там, откуда я прибыла, солнце жаловало меня не часто, в отличие от дождей.

- Я имел в виду климат иного рода, - пояснил Влад бесцветным голосом.

Он с поразительным упорством делал их разговор невыносим, и все Деины силы ушли на то, чтобы сдержать себя в руках и не расплакаться. Она перестала искать темы для беседы и снова принялась выводить рисунки на бумаге. Так они и просидели в полной тишине, пока не пришел Еша. Дея вышла к нему, чтобы принять поднос с чаем и рогаликами.

- Как он? - спросил ассистент.

- Угрюмо, - коротко ответила девушка.

От юного лекаря не укрылась Деина подавленность и он попытался ее утешить.

- Когда человек болен, он, как правило, угрюм. Но когда ему станет лучше, это пройдет.

- Боюсь, ему может и не стать лучше. По-моему, он болен душой.

Еша не нашел, что на это сказать и просто протянул Деи поднос.

- Спасибо, - поблагодарила она и скрылась за дверью.

Когда девушка зашла в палату, то чуть было не выронила свой ужин. Пристальный взгляд, в котором сквозила злоба и любопытство, был направлен на нее словно дуло пистолета.

- Что за орудия пыток ты тут понарисовала? - спросил Влад, щуря ожившие глаза.

- Орудия пыток - это то, чем тебя силились оживить, - ответила Дея, ставя на тумбочку поднос. - Причем пытку в этот момент испытывают именно те, кто пытается помочь.

- Что ты имеешь в виду?

- Пока Родмила впрыскивала тебе в вены этот омерзительный раствор, ее стошнило. Я всего лишь хочу облегчить жизнь врачевателей. Ваши методы работы... Как бы это помягче сказать. Несовершенны.

- А ты, значит, знаешь более совершенные методы?

- Представь себе, - с достоинством ответила Дея, и налив себе чаю, уселась в кресло.

- Объясни, как эти приспособления облегчат впрыскивания, - попросил Влад.

Дея отрицательно покачала головой.

- Объясни! - потребовал он, раздражаясь.

- Рогалик хочешь? - спросила Дея, издевательски улыбнувшись.

В бешенстве Влад рванулся вперед, но ремни приковывали его к лежанке, лишая возможности пошевелить даже кистью. Его буквально лихорадило от гнева, но Дею это порадовало. Она улыбнулась и больше не чувствовала себя незначительной пташкой.

- Тебе нравиться видеть меня жалким? - прохрипел Влад.

- Нет, мне нравилось смотреть на твое величие.

- Что же ты тогда здесь делаешь?

- Я не испытываю к тебе жалости. Ты сейчас скорее неприятен, но и это меня больше не трогает. Ты слишком неоднозначен и не мог быть лишь тем, кого разыгрывал в начале нашего знакомства. А нянчусь я с тобой потому, что хочу знать, каким еще ты можешь быть.

- Зачем? - спросил он, кривя рот.

- Ты интересен мне любой.

Деи отчего-то стало легко признаться ему в этом. Может потому, что за ширмой ядовитой колкости проглядывалась боль? И ей действительно не было его жаль. Она наслаждалось тем, что могла увеличить эту боль во сто крат, если бы только захотела.

- Я интересен почти всем, - вяло напомнил он ей.

- Да, но не такой как сейчас, - ответила она, улыбаясь и приподнимая бровь. - Такой, ты им противен. Всем, за исключением меня.

- Только не говори, что безвольный и не вполне вменяемый, я особенно симпатичен, - со злобой выплюнул Влад.