Проклятие для мага или сердце на троих

Первые дни многовековой лес ассоциировался у нее с янтарными, солнечными переливами, все воспоминания об этом месте сверкали, окрашиваясь в благородные охристые оттенки. Золото, легонько раскачивающиеся на ветру солнвейсов, стало для Деи олицетворением любви. Но позже она узнала, что эти таинственные цветы неспроста прятались под землю. Напившись солнечного света, золотые солнвейсы освещали подземные лабиринты, что тянулись по всей территории ее новых владений. Тщательно скрываемые, они позволили лесным обитателям выжить в тяжелые времена.

Леший водил ее по тайным ходам, и Дея погруженная в свои мысли, плыла в медовом тумане, вдыхая запах земли и сладковатый аромат цветов свисающих с потолка, словно люстры. Некий оттенок горьковатой лиричности был во всем их образе, наверное, потому что эти цветы навсегда связались в ее памяти с трогательным, чутким и романтичным героем, которого она, как ей до сегодняшнего дня казалось, знала.

Входов и выходов из ее подземного царства имелось великое множество. Один из них был устроен у самого ее дома, и выводил он к одинокой березе, той, что оторвалась от своих сестер и росла в поле одна одинешенька. Когда Дея исчезла на глазах пятерых каменщиков в сопровождении лешего, мужчины застыли в благоговейном страхе и, побросав лопаты и стамески, кинулись в город, рассказывать о магических способностях новой Хранительницы.

Слухи в Мрамгоре распространялись с феноменальной скоростью. Жители и без того уже довольно бурно обсуждали тот факт, что лес выбрал приезжую. Одни считали, что Дея и есть пропавший ребенок Ладгальд, другие утверждали, будто она самозванка, похитившая реликвии Озерных дев, и, принудившая их, подчиниться своей воле. Так или иначе, народ будоражило Деино возвышение, а масло подливаемое в огонь новыми сплетнями могло только распалить любопытство багортцев. Но на это и рассчитывала юная Хранительница. Она хотела заставить жителей, потянуться в лес, и любопытств о казалось ей не таким уж плохим стимулом.

Именно по этой причине Дея не желала показываться на людях, ведь увидеть воочию саму белую Госпожу, рано или поздно захочет каждый житель Мрамгора, если она не будет беспрестанно мелькать у них перед глазами. Дея даже перестала носить свой легендарный плащ, если выходила за пределы леса. Хотела на время остаться просто Деей -сборщицей урожая и подругой нового Верховного Сагорта. Но попытка остаться в тени, была предпринята девушкой слишком поздно. Она уже показалась однажды в истинном облике Хранителя, и озабоченность народа ее персоной достигла своего пика, вылившись в желание Хранителей, засвидетельствовать ее право на звание Госпожи Синего леса. И пока юная Дея горячила лошадь, чтобы успеть сменить Родмиу на ее посту, Вайеса одолевали Хранители Мрамгора, требуя проведения официальной церемонии. Их повозки заполонили весь подъезд, не позволяя проехать к конюшням. Спешившись Дея, повела Дорену под уздцы.

- Что здесь сегодня за мероприятие? - поинтересовалась она у пожилого конюха, того самого, который недавно читал ей нравоучения.

- По вашу душу, Г оспожа, гости прибыли, - ответил он, лузгая семечки. - Официальности требуют.

- Почему не прибыли ко мне? - удивилась девушка. - Зачем осаждать замок, да еще по ночам?

- Может, потому что они вас пока не признают? - предположил конюх. - Вот и осаждают властьимущего. Хотят у него справедливости добиться.

- Глупо, - Дея пожала плечами, - справедливости одной на всех не бывает. Да и в этом деле он им не поможет.

- А вы?

- А я не стану тратить на них свое время.

- Вас не интересует тот факт, что они оспаривают ваши права?

- Нет.

Конюх пристально посмотрел на Дею как -то по-новому с любопытством.

- Многие из тех, кто прибыл сегодня в замок, пытались занять то место, которое вам так легко, по их мнению, досталось. И они очень серьезно настроены. Вас это не пугает?

- Явись они со своими претензиями ко мне, то сэкономили бы кучу времени как своего, так и Верховного Хранителя. Но, судя по их поведению, они больше любят создавать видимость работы и словоблудить в шикарных залах, нежели докапываться до правды и заниматься своими прямыми обязанностями. Я не нуждаюсь в их признании. А оспорить мои права, ни у одного из них силы не хватит.

- Вы изменились с нашей последней встречи, Госпожа. В вас появилась жесткость и еще злость. Не думаю, что вы всерьез осерчали на Хранителей, тут что -то другое...

Дея смерила старика высокомерным взглядом и, протянув ему поводья, шепнула:

- Вам не кажется, что моя злость - это мое личное дело?

Старик кивнул и приял у нее поводья, а Дея развернулась и пошла к замку.

- Я верю в вас, Госпожа, - прокричал ей в след конюх. - Теперь я вижу, что Синий лес не ошибся в выборе.